возвращать книгу, будь осторожен: еще она пишет, будто где-то там же, на севере, приземлился корабль какогенов.
Я смерил ее пристальным взглядом, пытаясь понять, в чем она лжет.
– Так утверждает Эйнхильда. Должно быть, они не захотели воспользоваться зеркалами Обители Абсолюта, чтобы не попадаться на глаза Автарху. Конечно, он у них в услужении, но порой ведет себя так, точно это они служат ему.
Я резко встряхнул ее:
– Ты что же, шутить надо мной вздумала? Автарх в услужении у какогенов?!
– Прошу тебя! О, пожалуйста…
Отпущенная мною, Кириака рухнула на пол.
– Об этом… О Эреб! Прости меня. – С этим она звучно всхлипнула, и хотя лежала в тени, я почувствовал, что моя жертва утирает глаза и нос краем алого облачения. – Об этом известно всем, кроме пеонов да вольных простолюдинов. А армигеры и даже оптиматы, не говоря уж об экзультантах, знают об этом с детства. Сама я Автарха ни разу не видела, но слышала, будто он, Венценосный Наместник Нового Солнца, ростом разве что самую малость выше меня. Думаешь, наши гордые экзультанты позволили бы подобной особе править собою, если б не тысячи пушек за его спиной?
– Я видел его и тоже об этом задумывался, – сказал я, ища в воспоминаниях Теклы подтверждение сказанного Кириакой, но не нашел ничего, кроме слухов да сплетен.
– Расскажи мне о нем! Прошу тебя, Севериан, прежде чем…
– Нет, не сейчас. Чем какогены могут мне угрожать? В чем опасность?
– В том, что Автарх наверняка отправит разведчиков искать их, и наш архонт, думаю тоже. Всех обнаруженных рядом с ними сочтут шпионами какогенов или, что еще хуже, изменниками, разыскивающими их, дабы привлечь на свою сторону в каком-нибудь заговоре супротив Трона Феникса.
– Понятно.
– Севериан, не губи меня. Молю, не губи. Женщина я не из добродетельных, с тех пор как оставила Пелерин, жила в грехе и сейчас не могу взглянуть в лицо смерти.
– И что же ты натворила? – спросил я. – Отчего Абдиес желает твоей смерти? Об этом тебе известно?
Задушить человека с неразвитой шейной мускулатурой проще простого, и я уже разминал пальцы, готовясь исполнить порученное, но в то же время жалел, что мне не позволено воспользоваться «Терминус Эст».
– Я всего лишь любила слишком многих мужчин, пренебрегая супругом.
Словно бы поднятая на ноги волной воспоминаний обо всех тех объятиях, она встала и двинулась ко мне. В лунном свете, вновь озарившем ее лицо, глаза Кириаки заблестели от навернувшихся слез.
– После женитьбы он был так жесток, так жесток ко мне… и потому я, в пику ему, завела любовника, а после еще одного и еще… – (Голос ее звучал все тише и недолгое время спустя сделался едва слышен.) – В конце концов поиски новых любовников вошли в привычку, стали этаким способом задержать ход времени, показать себе, что жизнь вовсе не утекла между пальцами,
