style="font-size:15px;"> – А чего? Мне нравится, – мужской.
– Итак, нашему герою понадобилось некоторое время на то, чтобы справиться с охватившим его чувством растерянности, – сказал за кадром Самсонов. – И он решил действовать.
Парень торопливо залепил голую девицу плакатом, который держал в руках. Он ещё не знал, что это поможет очень ненадолго. Я видел его лицо и совсем ему не завидовал.
– Милицию бы вызвать, – мечтательно протянул пенсионер. – Совсем распоясались.
Было видно, что парнишка струхнул, хотя пенсионер сказал про милицию так, для острастки, предполагая, что инцидент исчерпан. Но это было ещё не всё. На вновь наклеенном плакате опять проявилась злосчастная девица. В толпе зевак раздался смех.
– Да что же это такое! – запричитала пенсионерка.
Парнишка уже понял, что поправить ничего не удастся. Он смотрел на бесстыдно подмигивающую девицу с безысходной тоской. Старичок-пенсионер громко ругался и тряс перед его носом своей клюкой. Борца за нравственность пытались урезонить, но это не очень получалось. Страсти накалялись. Герой передачи явно готов был ретироваться, но не мог этого сделать, потому что его со всех сторон окружили люди. Когда температура общественного гнева поднялась до критической отметки, появился милиционер. Он был усат, черноволос, и его глаза скрывали солнцезащитные очки. В моем представлении так выглядят милиционеры в южных республиках.
– Ш-ш-то такое?! – грозно вопросил страж порядка, и я расхохотался, только по голосу узнав в нем самого Самсонова.
– Вот! – сказал с выражением мстительной правоты старик с клюкой. – Безобразничают! Совсем обнаглели!
Несчастный парнишка, казалось, уменьшился в росте.
– Я не хотел! – сказал он.
– Верю, – отеческим голосом произнес Самсонов-милиционер и снял с головы фуражку. – Это маленький эксперимент, друзья. Всегда ли мы можем понять трудности, которые испытывает живущий рядом человек?
Следом за фуражкой он снял с головы парик, открыв свои русые волосы.
– Или нам приятнее просто затоптать этого человека? – продолжал Самсонов, неторопливо снимая бутафорские усы.
Его узнали, наконец. Раздался смех, кто-то засвистел, потом стали аплодировать. Парнишка, поняв, что все худшее позади, растерянно улыбался. Самсонов обнял его как лучшего друга. И тотчас картинка поменялась. Теперь снова была студия, и Самсонов беседовал с героем передачи.
– Ну, как? – спросила у меня Светлана.
– Неплохо, но рискованно. На Самсонова ещё не подавали в суд за такие штучки?
– Тут все продумано до мелочей, Женя. Героев будущих передач мы отбираем по письмам их родственников или близких людей. Пишут нам: давайте, мол, разыграем мою сестру или моего дядю. Инициатива исходит от них. Понимаешь? И когда уже знаем, что будем делать передачу с этим конкретным человеком, мы подписываем контракт. Не с
