style="font-size:15px;"> Дёмин встал посреди комнаты, расставив свои короткие ножки. Так, наверное, стоял Наполеон, когда его войска сомкнули боевые порядки у Бородина.
– Вот здесь поставишь мне будку. Обычную, как в обменных пунктах. Я тебе уже рассказывал.
Парень кивнул всё с тем же печальным выражением лица.
– Но стекло там должно быть большое, – напомнил Дёмин. – Чтобы клиент всё видел.
И снова парень кивнул. Дёмин еще раз посмотрел вокруг.
– Ничего особенного здесь делать не требуется. Поклеишь новые обои, вывезешь мусор – и всё.
– Тысяча, – сказал печальный парень.
Дёмин посмотрел на него так, как будто тот сказал что-то неприличное.
– Тысяча, – упрямо повторил парень.
– Еще одно неловкое движение с твоей стороны, и мы расстанемся, – посулил Дёмин.
– Одна будка сколько стоит!
– А сколько она стоит? – осведомился Дёмин, и в его голосе недобро звякнул металл.
– Тысячу как раз и стоит, – просветил парень.
– Это настоящая. С защитой и сигнализацией, – проявил знание предмета Дёмин. – А мне нужен только фанерный ящик. Ты понял?
– Семьсот.
Лично я на месте Дёмина согласился бы на предлагаемую цену. Потому что Самсонов, напутствуя нас, установил потолок расходов – тысяча долларов, не больше. Семьсот, по моему разумению, было очень даже неплохо. Но у Дёмина были свои расчёты.
– Ты сколько получаешь, браток? – по-отечески мягко спросил он у парня.
Тот совсем помрачнел, и я понял причину его вечной печали. Без денег, конечно, не жизнь.
– Я же предлагаю тебе подзаработать, – всё так же мягко говорил Дёмин. – А ты упрямишься. Хочешь, чтобы я другому заказ отдал?
Парень поднял глаза. В его взгляде, кроме печали, сейчас был ещё и вопрос.
– Триста, – ответил на этот вопрос Дёмин.
Парень было дёрнулся, но Дёмин уже доставал из бумажника деньги.
– Смотри, – произнес он фальшиво-елейным голосом, – половину я тебе сразу отдаю, авансом.
Он раскрыл бумажник несколько шире, чем следовало бы, и я увидел там толстенную пачку долларов. Такой суммы я никогда даже не видел.
– И ещё, – прибавил Дёмин, будто только что вспомнил. – Сделаешь мне зеркало. Вот здесь, в этой стене, его поставишь. Чтобы я мог через него из соседней комнаты съёмку вести.
Зеркало – это было уже слишком. В триста долларов никак мы не вписывались. Я это понял, но и Дёмин тоже. И прежде, чем парень успел возмутиться, наш ушлый администратор жестом фокусника выхватил из бумажника пятидесятидолларовую банкноту и сунул её парню в нагрудный карман.
– Это тебе лично, – сказал он доверительно. – Сделай всё здесь на совесть.
Теперь я совершенно не обижался на Дёмина за то, что он не хотел принимать меня в коллектив. Просто у человека характер такой, на всём пытается
