и страдать, и вообще существовать независимо от самой Мнемозинки… Бесконечный фонтанчик наслаждений, попка Мнемозинки – само волшебство!
Глава 4. Эманации рыдающей Вселенной
Через три дня из далекого Заполярья прилетели родители Мнемозинки. Леонид Осипович и Елизавета Петровна произвели на меня неизгладимое впечатление.
Еще совсем не старые (обоим по сорок пять), но уже изрядно потрепанные северными ветрами и морозами (бледный цвет лица, множество железных коронок на зубах), они с большой охотой согласились на приобретение для них двухэтажного домика с сауной, бассейнчиком и зимним садиком, в районе ближнего Подмосковья.
– Господи, какой вы добрый, Герман! – плакал от счастья Леонид Осипович.
– Конечно, добрый, – слюнявила мою щеку благодарная Елизавета Петровна, – по нему сразу видно, какой он добрый, красивый и благородный!
От слов тещи я даже немного прослезился. До этого мне никто не говорил таких прекрасных слов.
– Да уж, – тяжело вздохнула Мнемозинка, с болезненной гримасой усаживаясь в кресло.
Я с умопомрачительной нежностью взглянул на нее, и снова представил себе, как бью Мнемозинку кожаной плеточкой по попе, и как она снова хватается зубами за край подушки, и снова содрогнулся в экстазе, наполнившись чувствительными эманациями ее рыдающей Вселенной.
– Вообще-то я уже купил для вас домик, просто решил сделать вам сюрприз, – улыбнулся я, – так что завтра поедем вселяться, а заодно вызовем нотариуса и оформим все документики!
– Да, вы просто прелесть, – Елизавета Петровна неожиданно прильнула ко мне и заключила меня в свои безумные объятия, бессовестно прикусив в поцелуе мою нижнюю губу своими железными зубами. Теперь уж без настойки перца мне действительно не обойтись!
– Ты уж, дорогая, поосторожнее демонстрируй ему свои чувства, – деликатно высказался Леонид Осипович, заметив мои вытаращенные от ужаса глаза.
– Не учи ученую, – с обидой отозвалась Елизавета Петровна, с большой неохотой отодвигаясь от меня.
– Да уж, мама, ты веди себя поприличнее, а то ему это может и не понравиться, – поддержала отца Мнемозинка и опять слегка поморщилась, едва пошевелясь в кресле.
– Что это с тобой, моя девочка? – удивилась Елизавета Петровна, подойдя к ней ближе.
Мнемозинка тут же протянула свои губы к ее уху и стала что-то шептать, с лукавой усмешкой поглядывая на меня. Сердце мое сжалось от страха, но через некоторое время облегченно разжалось, потому что Елизавета Петровна полушепотом уже давала Мнемозинке какие-то полезные советы насчет лечения геморроя.
– Вы не курите?! – спросил меня Леонид Осипович.
– Нет, берегу свое здоровьишко, но могу просто постоять с вами на балконе.
– Буду очень-очень рад, – засмеялся с простодушной улыбкой Леонид Осипович, и мелкими
