от такой жизни.
– Вот завтра, – говорил сам себе Эскин, – я скажу ей, что все, так жить уже нельзя!
Однако стоило ему перед сном попить чаю с тортом, как он тут же погружался в Соню как в волшебную сказку.
Несчастный Глеб звонил им, и просил навестить его в больнице. Они обещали ему зайти и тут же забывали. Не менее несчастные родители Эскина увещевали его по телефону и просили порвать с этой безумной парой.
Эскин вежливо обещал исполнить ими задуманное, и опять душил в страстных объятиях Соню. Однажды Соня сказала ему, что ждет от него ребенка. Это прозвучало как гром среди ясного неба. Бедный Эскин, ему стоило больших трудов не заплакать. Однако, было ли для него это счастьем, он и сам бы никогда не ответил на этот вопрос.
– А может быть, ты не от меня ждешь ребенка?!
– Не знаю, – вздохнула Соня и расплакалась. От ее беспомощности Эскину стало не по себе, хотя и воспитывать ребенка Глеба – тоже не было никакого желания!
– А ты постарайся все-таки вспомнить, – попросил ее Эскин, – когда ты в последний раз была с Глебом!
– Я не помню! – еще громче заревела Соня.
«Возможно, она боится, что я ее брошу», – не без злорадства заметил Эскин. Впрочем, его злорадство выглядело убогой крошкой по сравнению с ужасным монстром пугающей неизвестности. Эскин желал во что бы то ни стало узнать, чей это будет ребенок, но Соня и сама не знала. Оставаясь в полном неведенье, Эскин чувствовал себя дураком.
– Я не хочу воспитывать чужого ребенка, – честно признался ей Эскин.
– А с чего ты взял, что он не твой?! – обозлилась Соня.
– Ну, ты же сама ничего не можешь мне сказать, – вздохнул Эскин.
– Разве это имеет какое-то значение?! Мы же решили жить втроем! – раскричалась Соня.
– Я уже раздумал жить втроем, – нахмурился Эскин, – к тому же ты сама меня просила выгнать Глеба!
– А вдруг это его ребенок, – всхлипнула Соня.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Эскин. В эту минуту он ощутил себя подлецом.
– Значит, ты и меня выгонишь, если узнаешь, что ребенок от Глеба, – с ужасом прошептала Соня.
– Да, живи! Не гоню я тебя, – тяжело вздохнул Эскин. Тогда она легла возле его ног как кошка. Ее рыдания, казалось, никогда не утихнут, хотя именно от ее плача Эскин чувствовал какое-то немыслимое наслаждение.
– А почему бы тебе, не сделать аборт?! – прошептал Эскин.
И тут же она вздрогнула, и с такой ненавистью поглядела ему в глаза, что Эскину стало как-то не по себе.
– Я просто пошутил, – сказал он, как бы оправдываясь и стараясь уйти от ее злого взгляда.
– Ты сволочь, – прошептала она.
– Ну и что, – попытался усмехнуться Эскин, – все люди – сволочи! Я гораздо моложе тебя, а значит, и глупее! Однако, это не означает, что я буду давать тебе пользоваться
