style="font-size:15px;"> Чувствовалось, что пацан хочет и сам узнать о своём вчерашнем позоре, но сил у него хватало лишь на то, чтобы издавать только какие-то мычащие звуки.
Но, мальчишкам было не до этого. Александр с Геной торопили их.
– Давай, давай, вставайте. Мойтесь быстрее, скоро машина уже подъедет.
Мальчишки повскакивали с коек и, даже не заправляя их, кинулись к умывальникам, которые были рядом в другой комнате.
Ополоснувшись, они вернулись и Александр вручил им по внушительному куску хлеба, покрытого толстым слоем баночного паштета.
Хотя Лёнька и не любил этот паштет, но отказаться не смог. Он впился в хлеб, и оказалось, что такого вкуснейшего бутерброда он никогда в жизни не ел. Гена пододвинул Лёньке кружку с ароматным чаем и тот сделал из него небольшой глоток.
– Почему дома всё не так вкусно? – промелькнула у него мысль.
Но это была только мысль, которую Лёнька тут же отбросил, потому что его рот был заполнен, а все мысли были сосредоточены только на этом вкуснейшем бутерброде и чёрно-коричневом чае.
Но тут от всех этих прелестей непроизвольно пришлось оторваться. В комнату вплыла Петровна и, найдя взглядом мальчишек, произнесла на распев:
– Сыночки, быстренько заканчивайте все свои дела. Машина сейчас подъедет. Давайте, собирайтесь и выходите во двор.
Такую команду надо было выполнить безотлагательно и, как можно быстрее.
Закинув рюкзаки за спину, мальчишки вышли во двор. Там уже стояли Александр с Геной и курили.
Петровна подошла к мальчишкам:
– Как спалось, касатики? – она с интересом заглянула им в глаза.
– Хорошо. Спасибо, Петровна, – ответил Лёнька, но Петровна продолжала:
– Всё взяли? Ничего не забыли?
– Угу, – только успели ответить мальчишки, как во двор въехала машина.
– До свидания, Петровна, – обернулся к ней Лёнька.
– Когда будете возвращаться, не забудьте, навестите нас, – вслед крикнула Петровна, помахав мальчишкам рукой.
– Хорошо, постараемся, – чуть ли не одновременно прокричали Лёнька с Сашкой и полезли в кузов.
Только они сели в машину, как та сразу же тронулась.
Виляя по грунтовым улочкам Зеи, машина поехала на выезд из города – в тайгу.
Лёньке казалось, что в слове тайга скрыто, что-то романтичное. Ну, как например, в романах Майн Рида это были прерии. В его мечтах это были тёмно-зелёные высокие, раскидистые сосны и непролазные чащи. Но оказалось, что всё это вовсе не так.
Машина выехала из Зеи и по грунтовой дороге, подскакивая на каждом ухабе и оставляя за собой шлейф пыли, медленно продвигалась сквозь какое-то редколесье.
Вокруг были видны только лиственные деревья, ольха, ивы да березы. Таких сосен и лиственниц, которые были в воображении Лёньки, он не видел.
