style="font-size:15px;"> – Ваше дело судить, как вам вздумается, о моей карьере, но моя личная жизнь вас не касается.
– Разумеется, не касается, ведь у вас ее просто нет, – брезгливо фыркнул Синезубов. – Это уметь надо – проработать несколько лет в отделе, сплошь состоящем из мужиков, и так и не выйти замуж ни за одного из них!
Слезы брызнули из глаз так сильно, что я непроизвольным движением подняла руки к лицу.
Бутылка выскользнула из-под кардигана и упала на пол. От удара тонкое горлышко треснуло и отвалилось. Пахучая коричневая жидкость залила замшевые ботинки и белые джинсы Синезубова.
– Что это? – взвизгнул Дракула, запоздало отпрыгивая назад. – Что это такое?!!
– Это мое заявление об уходе, – неожиданно твердым голосом ответила я.
И вытерла слезы рукавом кардигана.
8
Казалось, что я пришла в себя на дне реки – толща воды тяжело давила мне на лоб, все расплывалось перед глазами… Для полноты впечатления не хватало только шныряющих мимо рыбок, да пузырей воздуха, вырывающихся изо рта и носа при каждом выдохе. Впрочем, приглядевшись, я обнаружила, что лежу, укрытая пледом, на диване у себя в квартире.
В комнату, крадучись, вошла Лилька, тихонько села в кресло, к зажженному торшеру и осторожно зашуршала конфетной оберткой.
– Что это ты там трескаешь втихомолку? – я попыталась говорить грозно, но, боюсь, голос мой прозвучал ненамного страшнее воробьиного чириканья.
– Ну, наконец-то! – обрадовано воскликнула Лилька. – Пришла в себя! Если бы я знала, что ты покатишься по наклонной плоскости из-за этого Димы, нипочем не стала бы тебя с ним знакомить.
Упоминание наклонной плоскости заставило меня наморщить лоб и вспомнить, как после разговора с Синезубовым я пришла в туалет, что-то сказала Нюте, села на пол, прямо под автоматическую сушилку для рук, работающую на фотоэлементах – так что в макушку мне ударила струя горячего воздуха – и сознание, поставив меня на автопилот, благоразумно удалилось по своим делам. Все мои дальнейшие действия и перемещения в пространстве терялись в густом тумане.
– Если я куда-то качусь, почему я этого не чувствую? – прошелестела я и перенесла туловище из лежачего положения в сидячее.
И, как оказалось, напрасно. Все предметы в комнате сорвались со своих мест и помчались вкруговую, а я, простонав, упала обратно.
– Теперь почувствовала? – Лилька подошла и села у меня в ногах. – Нет, серьезно, ты меня пугаешь, я тебя не узнаю. Вчера притащила к себе первого встречного, а сегодня вообще…
– А что сегодня? – надеясь на лучшее и опасаясь худшего, жалобно спросила я.
Опасения мои подтвердились. Оказалось, что под вечер я позвонила Лильке и, путаясь в словах, попросила ее заехать за собой к Алексею Толстому. К счастью, догадливая Лилька сообразила, что речь идет о памятнике. Прибыв на мой зов в маленький скверик между Большой и Малой Никитскими улицами,
