я. – Но ты все-таки начни не с девиц, а с Богдана. Откуда ты знаешь-то его?
– Они с Маратом приятели. В институте вместе учились.
– Не поняла. Марат – ветеринар-хирург. Богдан – стоматолог, причем человеческий. Что за институт такой странный?
– Ой, ну это просто, они сначала учились вдвоем в Лумумбарии…
– Где-е?!!
– В университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы! Не надо таращиться. Там у них есть медицинский факультет! И на этом факультете учатся не только дружественные народы, но и простые советские люди иногда. Ну, может, не очень простые, может и по блату, но советские – это уж точно. Ну, и наши с тобой зазнобы… Они вместе учились до третьего курса. Богдан перевелся в стоматологический с потерей курса, кажется, а Марат доучился до конца, а потом получил второе высшее. Они раньше очень часто тусовались всей студенческой группой, а потом как-то все поразъехались по разным странам, переженились, детьми обзавелись – стало не до встреч. Когда мы с Маратом познакомились, он меня на их встречи стал с собой брать. Поэтому я всех их знаю. И Богдана, разумеется, в первую очередь, они с Маратом раньше не разлей вода были…
– Вот, правильно! А ты о подруге даже не подумала. Нет, чтобы меня с ним раньше познакомить, – с укором сказала я.
– Я не враг своей подруге! Именно поэтому я сижу здесь! Хотя, конечно, дело мое явно кислое, но я все равно должна тебя предупредить! Этот Богдан… На нем пробы ставить негде, юбочник отъявленный! У него меньше двух баб одновременно никогда не бывает! Я же за ним наблюдала, я видела, как он с девицами обращается. Милая-милая одна, потом, глядишь, милая-милая другая, а первая милая, разумеется, и не в курсе, что она хоть и первая, но не единственная! Потом первая милая узнаёт, откуда ветер дует. Уходит от него со скандалом и битьем бытовой техники! Он переживает три с половиной дня, а на четвертый к вечеру находит себе третью! Поверь мне, у него никогда – никогда! – не бывало меньше двух баб одновременно! Принцип запасного варианта – очень, очень удобно! Ни минуты не кукуешь в одиночестве, как некоторые. Я сама была такая как он, пока с Маратом не познакомилась…
Я немного помрачнела. Пожала плечами. Потом, прояснившись лицом, возразила:
– Может, он просто не нашел настоящую единственную…
Катька долго разглядывала меня – так, словно увидела первый раз в жизни. Потом тихо сказала:
– Так, понятно. Дело даже хуже, чем я думала. Ты уже ухитрилась в него втюриться.
– Что за ерунда! – возмутилась я. – Конечно, он мне сразу понравился, еще когда я в курилке его увидела, я даже нарочно старалась его не замечать, чтобы не размечтаться о нем ненароком, но это еще ничего не значит! Просто все равно я сейчас одна, а это такое занудство, а он такой красивый… Понятно, что он бабник, у него это на лбу большими буквами написано. Но, во-первых, мне вообще нравятся бабники… А во-вторых, я в него ни чуточки не влюблена.
– Ой, это ты кому-нибудь другому рассказывай, не мне. И даже
