смех, дружеская болтовня. Семья, обретенная мною в Лондоне.
Отныне я призрак, лишенный пристанища. До сих пор присутствие Арктура сглаживало тоску по дому, но теперь она накрыла меня с головой. Мне безумно не хватало Марии, Элизы. Но особенно я скучала по Нику, лучшему другу, сосланному работать на «Домино» в другую страну. Стыдно сказать, но в глубине души мне даже не хватало Джексона Холла.
Еще я тосковала по Ирландии. Двенадцать лет. Двенадцать лет назад у меня отняли бабушку с дедом. Осушив бокал, я вновь наполнила его багряным забвением.
– Пейдж?
Я подняла хмельную голову. На пороге маячил Арктур с всклоченными от подушки волосами.
– Привет, – скороговоркой выпалила я. – Не спится?
– Нет.
– Какое совпадение, мне тоже. Вот, решила подлечиться. – Я выразительно отсалютовала бокалом.
– А заодно провалить задание. – Арктур отнял у меня опустевший графин. – Это крепленое вино.
– Отлично. Дополнительная крепость мне не повредит. – Я с пьяной улыбкой похлопала по дивану. – Составишь компанию?
– Только если не будешь допивать.
Я убрала бокал на кофейный столик. Арктур сел рядом со мной.
– Позволь полюбопытствовать, с чего тебя вдруг потянуло на алкоголь? – спросил он.
– А тебя?
– Унять боль. Полагаю, ты преследуешь аналогичную цель.
– Гениально, – похвалила я, заваливаясь на бок. – Оказывается, у меня больше нет дома. И неизвестно, будет ли.
Арктур отвернулся к окну:
– Меня терзает тот же вопрос.
Его родина лежала в руинах, а моя – в тени Якоря. По милости Сайена мы превратились в бесприютных скитальцев.
– Люди не помнят, как появились на свет. Онейромант ничего не забывает, – сменил тему Арктур. – Я родился в лесу, среди кромешной тьмы. Повсюду цвел амарант, в кронах пели птицы холь. – Поток синего фонарного света смягчил суровые черты, сейчас в облике Арктура сквозила диковинная, почти неземная красота. Лишь кое-какие мелкие, почти неуловимые детали выдавали в нем не человека.
– За исключением птиц, в лесу царила гробовая тишина, недостижимая по эту сторону завесы. Между деревьями серебрился ручей. Минуя владения Мезартимов, он сливался со Скорбью и единым потоком впадал в Бездну.
– Бездну?
– Портал из нашего мира в эфир. Когда души смиряются со смертью и готовы обрести последний приют, мы подводим их к Бездне и они устремляются вниз.
– Интересно, что все-таки происходит после смерти, – шепнула я, протрезвев (чего, собственно, и добивался Арктур). – И есть ли он вообще, последний приют?
– Моталлаты утверждали, что владеют сокровенным знанием. Якобы их послали Енакимы, высшие существа, творцы эфира, и наказали нам почитать их. Однако кое-кто из рефаитов взбунтовался, и Нашира слыла самой ярой противницей нового
