style="font-size:15px;"> – Знай своё место, упырь, – прикрикнула старуха. – Паразиты вы, хуже вшей. Сколько кровушки моей выпили…
– Да не пью я кровь! Я витамины пью. И синтетический гемоглобин.
Это был крик души. Почему меня все принимают за какого-то урода?
Старуха неожиданно замолчала, и удивительно проворно перебирая ногами, подкатилась ко мне и накрыла лицо своей морщинистой пятернёй.
Ладонь была на удивление чистая, сухая и мягкая. Пахло от неё свежемолотым кофе…
– Прощения просим, – через минуту сказала бабка, отняв руку и зачем-то поправив мне воротничок на рубашке. – Поторопилась. Простите старую… Как увидела стригоя без Печати – так прям взыграло ретивое, не удержалась. Сколько мы их в войну колами попротыкивали – страсть.
– В гитлерюгенде были специальные зондер-команды из новосозданных стригоев, – тихо заметил Алекс. – Злые, голодные и безмозглые. Им даже оружия не давали… Мы на вас не в обиде, гражданочка, – склонил голову Алекс и щелкнул каблуками испанских туфель.
– Матрёна Потаповна Фролова, потомственная ведьма, – с достоинством кивнула старуха. – Чистка ауры, привлечение благоприятных эфиров, налаживание контакта с почившими родственниками. Всё в рамках разрешенной магии. Лицензия номер одна тысяча восемьсот два.
И совершенно неожиданно она протянула Алексу вполне современную визитку. Буквы были стилизованы под старославянскую кириллицу.
– Пойду я, – подхватилась она, как только Алекс сунул визитку в карман. – Заболталась тут с вами…
И бабка, прижимая к боку объёмистую кошелку, шустро заковыляла прочь.
– Гражданочка, – позвал Алекс.
– Чегось? – обернулась с готовностью бабка.
– Собачку заберите.
– Воланд! – позвала бабулька. – К ноге.
Чёрный пудель послушно выплюнул штанину Алекса и потрусил к старухе. Взгляд собачьих глаз-бусинок выражал к нам, грешным, полное презрение.
После ухода бабки, отдых на лавочке утратил свою первозданную прелесть. Настроение стремительно падало. Я вновь принялся думать о Мириам, о том, что надо нам с ней поговорить…
– Идём, – Алекс стремительно вскочил. Подхватив папку, выданную Геной, он завертелся на месте, высматривая что-то мне неизвестное.
– Куда?
Из меня словно высосали всю душу. Небо казалось серым, как асфальт, и таким же бугристым. Деревья больше не радовали свежей листвой, а воробьиный писк вгрызался в уши, как высокоскоростное сверло.
– Надо найти таксомотор. Поедем на кладбище.
– Куда?..
– Разговор со старухой натолкнул меня на пару мыслей, – Алекс шагал бодро, пружинисто, я же, несмотря на сытный перекус, плёлся нога за ногу. – Да что ты тащишься, как дохлая мышь?
– Не знаю, – мною овладело полное равнодушие. – А мы куда-то торопимся?
– Так,
