style="font-size:15px;"> – Анфис, ты сегодня злая, как никогда, – за Наташу вступился отец, – может, успокоишься?
Фёдор всегда добрел, когда слегка выпивал, а пил он очень редко – если только в кругу родни, и то по великим праздникам.
– Загулялась, бывает, зачем бить-то? – возмутился Игорь, поглаживая Наталью по голове. – Девка уже взрослая, а ты её как пятилетнюю…
– Взрослая! Она взрослая! – Анфису распирало от злости. Выдернув дочь за руку из объятий родственника, Анфиса развернула её лицом к мужчинам и заорала ещё громче. – Ты посмотри на неё! Посмотри, на кого она похожа! Где её туфли? Почему она вся опухшая, как после трёхдневной попойки? Ты понюхай, понюхай! – схватила девчонку за волосы и наклонила голову поближе к Фёдору. – Чувствуешь, чем от неё воняет?
– Это что за дела? – Фёдора будто подменили. – Ты где так нахлебаться успела?
– Подожди, Федь, – отодвинув брата, Игорь загородил его собой, чтобы племянница не получила подзатыльника. – Ну, бывает. Выпила в первый раз, не рассчитала. Вспомни, как мы с тобой баловались.
– Мне тогда шестнадцать было, – прорычал Федя, не сводя глаз с ужасного внешнего вида дочери.
– Пусть проспится, а завтра поговорите. Зачем ночью скандалы устраивать?
– Вот твои вырастут – ты с ними и беседуй! – Анфиса поволокла девочку в комнату, чтобы продолжить воспитание кожаным ремнём.
– Не пущу! – закричала бабушка, распахнув дверь комнаты. – Не трожь ребёнка, иначе я сама тебя этим ремнём отхожу!
Анфиса стояла перед старушкой, открыв рот. Одной рукой она держала дочь за волосы, а другой… Ремень так и рухнул на пол, звеня тяжеленной бляхой.
Нина плашмя лежала, пальцем пошевелить не могла, и нате вам – стоит на ногах и орёт, да так разборчиво.
Тишина пробилась в дом. Игорь и Фёдор молча переглянулись. У Феди разгорелись уши, краснея постепенно, от верхушки раковин до мочек. Пальцы Анфисы разжались, выпустив взъерошенные волосы дочери. Наташа громко всхлипнула, почувствовав облегчение на макушке, и кинулась обнимать бабушку.
– Ба-бу-уля-а, – взревела девчонка, повиснув на её шее.
– Ещё раз стукнешь, – прошипела Нина Антиповна, положив на плечи рыдающей внучки трясущиеся кисти, – пеняй на себя. – Сразу же взялась за опухшие щёки Наташи и подняла голову. – Пойдём, Наташенька, пойдём ко мне в комнатку.
Медленно разворачиваясь, бабуля повела её за собой. Через секунду дверь оглушающе захлопнулась.
– А я уже… – глотнул Игорь, облокотившись о стену, – заочно похоронил.
– Дурак, что ли? – возмутился Федя. – Я вообще хотел к тебе её отправить. Ты ж у нас городской, возможностей по медицине больше, чем тут.
– Я тебе отправлю! – за закрытой дверью раздался грозный голос матери. – Без наследства останешься!
– Т-с-с, – Игорь приложил палец ко рту, – ничего не изменилось. Подслушивает.
Да, Нина всегда следила за мальчиками, особенно, когда
