Неважно, виновата женщина или нет, ему всегда было жалко хрупкую эмоциональную натуру. – Анфис, ополосни лицо, тебе надо успокоиться.
– Может, ты свалишь наконец?! – вскочил Фёдор, сжав кулаки. – Сами разберёмся, без твоей помощи!
– Кончай орать, – Игорь еле сдерживался. – Зачем ворошить прошлое? Вспомнили и забыли, – подвёл Анфису к умывальнику.
– Что забыли? Прихвостня её бывшего? А как теперь доказать, что Наташка от меня, если она к нему ночами бегала?
– Никуда я не бегала! – взвыла Анфиса, убрав руки от лица.
И тут Игорь заметил красное пятно на её щеке, прямо под глазом, свежее, припухшее.
– Ты её ударил? – Игорь переменился в лице. – Да как у тебя рука поднялась?
Бросился на брата и повалил на пол. Зажал его руки коленями и со всей дури врезал кулаком по лицу.
– Сволочь! – Федя не успел увернуться. – Слезь! Слезь, я сказал! Прибью, зараза!
На крик прибежала Нина. Увидев дерущихся сыновей, заорала во всё горло: «Караул!»
– Я тебя… – хрипел взбесившийся Игорь, нанося удар за ударом, – на женщину руку поднимаешь?
Федя сумел высвободить руки и накрыть ими окровавленное лицо.
– Что ты стоишь? – Нина вцепилась в руку невестки. – Зови на помощь! Они поубивают друг друга!
Услышав голос матери, Игорь прекратил дубасить брата и, задыхаясь, слез с него.
– Если бы не ты, – хватая ртом воздух, встал на колени, – ничего бы этого не было.
– Да я тут причём? – Нина проливала слёзы, не отпуская руку Анфисы. – Это всё она, – толкнула невестку и бросилась к Феде, который сел у печки и сплёвывал кровавые сгустки на пол.
– Зуб выбил, скотина, – прохрипел Федя, потрогав языком дырку в десне. – А ты, – показал дрожащей рукой на жену. – Собирай манатки и на выход.
– Федя, не виновата я! – Анфиса рыдала навзрыд. – Не знаю, чьё это письмо! Я Бориса уже сто лет не видела! Да не встречалась я с ним, Богом клянусь.
– У-у, шельма, – прошипела Нина, успокоившись. – И как только земля тебя носит.
– Честная она, зуб даю, – Игорь поднял с пола выбитый зуб и кинул его в Фёдора. – Моё это письмо.
Услышав о письме, Федя встал в ступор. Мать, пристально посмотрев на старшего сына, поднялась на ноги, отряхнула подол платья и плюхнулась на лавку, положив руки на колени.
– Так это что ж получается? Не с Борькой, а с Игорем любовь крутила? – придя к развратному выводу, Нина поняла, жёсткое воспитание сыновей ни к чему не привело. – Игорь, и как тебе не совестно, а? – Ты ж не себя, ты брата подставил, – в голове не укладывается, как такое могло случится?
Ещё не разобравшись, что к чему, Федя кое-как встал и прислонился к печке.
– Ну вы и сволочи, – вытер ребром ладони красные ручейки под носом, – не брат ты мне больше, – направился к умывальнику, чтобы умыть лицо. Открыл кран и с ненавистью в глазах посмотрел на жену. – Змея, ну ты и змея Анфиска.
– Да
