улыбаясь и кивая головой, почти пропел Петрович.
Я знал, что всё равно не выдержу, а посему изложил все события, не утаивая о своём нежелании передавать привет.
Собеседник слушал серьёзно, не перебивая и не ехидничая. Когда я закончил, он произнес «спасибо» и направился на выход без каких-либо эмоций.
– Стоять! – зло окликнул я друга. – Ты думаешь, я тебе прощу, если ты не расскажешь, что там у тебя произошло с Тамарой Трофимовной?
Петрович опять занял кресло и, сделав безразличное лицо, заявил:
– Ну раз тебе интересно…
– Интересно, – перебил я его.
– Тогда не перебивай, – сделал паузу, удостоверившись, что я принял правила, и начал говорить: – Почему я был скептически настроен к назначению тебя куратором шахматного клуба, не задумывался? – Я отрицательно покачал головой. – То-то и оно. Вроде бы какое мне должно быть дело до твоих приключений вне дома. А вот, оказывается, спроси меня: «Петрович, а что не так с шахматным клубом?», – глядишь, получил бы нужную информацию.
И Петрович поведал историю о том, что, оказывается, раньше у шахматного клуба был такой же куратор-домовой. А как иначе! Помещение вон какое. И люди в нём разные, некоторые еще животных с собой брали. Так что должен был кто-то порядок там поддерживать. На постоянной основе в общественном месте никто жить не будет, а вот курировать предложили Петровичу. Выбрали единогласно, потому что среди домовых окрестных мест он был лучшим шахматистом.
Именно он добился того, что в клуб перестали приходить с кошками и собаками. И ладил Петрович с Тамарой Трофимовной очень хорошо. До поры. Пока не произошли неприятные события, которые начались с появления в начале осени Федяныча – это домовой из соседнего подъезда. Они с Петровичем иногда партейку-другую соображали, но результат был обычно в пользу того, кто с самим Василием Смысловым играл. Ничья для Федяныча – это лучшее, что могло с ним случиться в результате такого противостояния. И то редко. Поэтому его кандидатуру даже не рассматривали. Да и не было его во время выборов. Он с хозяевами на лето съезжал на дачу. Дело для нормальных домовых необычное, но каждый сам волен выбирать, оставлять жилище своё или нет, когда хозяева надолго отдыхать отчаливают.
Вернулся Федяныч с дачи и узнал, что его соперника назначили куратором шахматного клуба, возмутился: «А почему не я, я вроде как тоже не против». Все домовые понимают, что у помещения должен быть один хозяин, иначе порядка в нём не будет, а этот «дачник» упёрся и своё твердит:
– Вы без меня решали, давайте решать заново.
Петрович как честный домовой предложил провести шахматный матч за место куратора. Федяныч, все знали, в шахматах не очень силён, но играл слишком азартно. Как красивый ход увидит, так начисто перестаёт считать варианты. Потому Петровичу с его железобетонным спокойствием только и оставалось, что внимательно анализировать ситуацию, когда соперник делал
