Вот это уже самое настоящее. Восьмиэтажное с надстройкой. Мягко говоря, не вовремя. А мне Треуглов показался вменяемым человеком. Нельзя доверять зожникам, много раз в этом убеждался. Зожник каждую секунду отрицает себя настоящего и устремляется к себе улучшенному, перманентная фрустрация, недоверчивость, обсессивно-компульсивный синдром, срыв обязательств.
– Просят вернуть деньги, – повторил Луценко.
И еще дерьмовее.
– Но ты им объяснил?
– Пять раз объяснил, – заверил Луценко. – Что мы внесли предоплату за спортбазу, за аренду, за бассейн и еще за хрен знает что! Я пытался объяснить, но этот баран оглох от анаболиков.
– И что?
– Сказал, что у нас месяц.
– Что?!
Кажется, я это выкрикнул. Во всяком случае, в мою сторону обернулись почти все в столовой, а гадкий мальчик уронил яичницу на шорты.
Пришлось отойти в сторону.
– Я ему все объясняю, а его словно переклинило, – продолжал Луценко. – Требует денег и хочет с тобой побеседовать. Я сказал ему, что ты в отъезде и просил не беспокоить.
– Правильно. Мне сейчас несколько не до этого…
На помощь к гадкому мальчику подоспела его мама. Я подумал, что она тоже зожница – слишком худая и с физкультурным остервенением в глазах; разумеется, она набросилась на блондинку Катю.
– Ты, Вить, лучше поосторожнее, – вдруг сказал Луценко.
– Что?
– Осторожнее, – посоветовал Луценко. – Мне этот Треуглов совсем не понравился. Резкий слишком, давно таких не помню.
– Ты же его проверял?
– Проверял два раза, – заволновался Луценко. – Все вроде нормально было… Не, Вить, я действительно проверял!
– Ладно, разберемся.
– Может, отдать ему? – предложил Луценко. – Мало ли… Он, по ходу, непростой…
– То есть?
– Сам посуди, стал бы он так борзеть на ровном месте? Без подвязок-то?
Не без логики.
– Поэтому я и предлагаю – поговорить, объяснить, может, рассрочка или на осень перенесем. Дело в том, что через час…
– Это их вина, мы ни при чем.
Сказал я и отключился. Треуглову ничего отдавать не собираюсь, это даже не обсуждается. Но конвенция сорвалась, значит, остальных денег не будет. Это…
Звонок. Луценко.
– Вить, может, все-таки подумаешь? Мы на Верхне-Вичугской выставке что-то поднимем, нам эти терки сейчас не нужны…
Я отключился. И телефон немедленно зазвонил снова.
– Миша, пошел в жопу.
– Я не Миша.
– А кто? – спросил я.
И только сейчас посмотрел на номер. Незнакомый. На другом конце сопели.
– Кто это?
– Роман.
– Какой Роман? – спросил я.
Но я уже понял какой.
– Мне не нужна карта, – сказал я.
Отключился, немедленно внес номер в черный
