бандит должен сидеть в тюрьме, – поддержала решение начальницы Людмила Александровна.
8
Ещё в течение некоторого времени посовещавшись, Евгений и компания сошлись во мнении, что лучшим вариантом развития событий явилось бы процессуальное, по протоколу, изъятие чёток. И Женя вновь позвонил Василию Александровичу.
– Василий Александрыч, мы тут в этот треклятый салон наведались, – представившись, начал Женя. – И вот какое дело…
– Я уже слышал о ваших делах-делишках, – язвительно ответил Василий Александрович. – Как раз выезжаем. И будем разбираться на месте.
– Она позвонила?
– Да. Вы что устроили? Что за самоуправство? На кичу захотели? Из какого оружия стрельба велась?
– Оружие моё, зарегистрированное, Василий Александрыч. Самопроизвольный выстрел. Раз в году, говорят, и палка стреляет, – пытался оправдаться Женя.
– Разберусь и посажу. Быть на месте. Оружие изыму и отправлю на экспертизу.
– Василий Александрыч, тут кое-что другое изымать надо. Мы у неё видели чётки босса, те самые, которых при нём после убийства не оказалось.
– Которые из зубов, ты говорил? – недоверчиво произнёс Василий Александрович. – А она что поясняет?
– Да ничего она не поясняет. Мы её и спросить-то не успели.
– Как палить из всех видов оружия начали, – вновь съязвил Василий Александрович. – Приеду, разберусь, посажу. Ждать меня.
Когда прибыл Василий Александрович и с ним ещё двое, всей делегацией отправились в офис салона Бояркиной.
– Что тут произошло? – обратился Василий Александрович к Бояркиной, в трагически-монументальной позе застывшей посреди приёмной.
– Меня хотели похитить. Похитить и убить, – дрожащим голосом произнесла Бояркина. – Сначала – похитить. Но когда я оказала сопротивление, то пытались убить. Вот этот человек. – И она театральным жестом указала на Евгения.
– Василий Александрыч, клевета! – возмущённо вскричал Женя. – Мы только собирались взглянуть на те чётки, о которых я вам говорил по телефону. И нарвались на яростное противодействие.
– Ха! Ха! Ха! – троекратно продекламировала Бояркина и указала на стоявших позади неё Людмилу Александровну и Катю. – У меня есть свидетели.
– Да, – выступила вперёд Катя. – Ворвались без разрешения, закрыли дверь и стали стрелять. Марина Григорьевна подала сигнал, и я стала стучать в дверь.
– Какой сигнал подала? – спросил один из коллег Василия Александровича по фамилии Гольцов, невысокого роста молодой мужчина с очень серьёзным и сосредоточенным лицом.
– Звуковой. Голосом. И я стала колотить в дверь. Потом мы с Людмилой Александровной выбили дверь и едва не угодили под пули.
– Хотели поговорить, а она подняла визг. Ну, эти и принялись в дверь ломиться, – изложил свою версию происшедшего Женя. – Кстати, у меня тоже двое свидетелей имеются.
– Не
