в баре.
– Пива! – подозвал я официанта.
Он глянул на меня и попросил показать водительские права. Пошарив для убедительности по карманам, я сказал, что оставил дома.
– Придётся пить лимонад, – ухмыльнулся он.
– Говорю же вам, что дома забыл. Не верите, что мне двадцать один? – заспорил я. Но скандалить не стал. Это привлекло бы мамино внимание. Пришлось пить колу.
Пока я пререкался с официантом, к маме подсел неприметной внешности человек. Такого в жизни не запомнишь, даже если видел сто раз. Я был в полном недоумении. Неужели этот безликий, кислолицый дядька и есть её любовник? Кто же тогда бизнесмен? Если бы можно было подойти и подслушать, многое бы прояснилось, а так приходилось на расстоянии определять по их поведению, в каких они отношениях. Мама с порхающей на губах улыбкой внимательно слушала мужчину. Тот, попивая не доставшееся мне пиво, что-то бубнил. Затем вытащил из портфеля какие-то бумаги и положил на стол. В эту минуту их перебил звонок маминого мобильника. Это был трюк с моей стороны.
– Привет! – сказал я. – Ты где? Я сейчас в центре, мог бы составить тебе компанию.
В ресторане было шумно, и услышать, что я звоню из бара, она не могла, но из предосторожности я шептал. Пока говорил, официант посматривал на меня с усмешкой.
– Ой, а я уже еду домой, – беспечно произнесла она, не догадываясь, что поймана с поличным. – Я тебя едва слышу.
– Пока! Увидимся дома, – оборвал я разговор.
Меня поразило, что она даже не растерялась. Сказала столь естественно, что невольно напрашивался вывод, что мать обманывала и раньше.
Наблюдать за ней больше я не мог: меня ждал Ваня. Хотя я приоткрыл в машине окна, чтобы ему было чем дышать, всё же беспокоился, как он там. Не допив второй стакан колы, с ухмылкой предложенный мне официантом, я незаметно проскользнул к выходу. Чаевых этому нахалу не оставил.
Когда я прыгнул в джип, Ваня радостно завилял хвостом и выдал целую речь. Да, да, не пролаял, а буквально произнёс. Только вместо слов были звуки – с интонациями и оттенками чувств. Я умилился. Собаки в сто раз преданнее людей, служат верой и правдой до последнего вздоха. Правильно я сделал, что спас Ваню, а то после переписки с Нолём начал сомневаться: может, он прав, что освобождать пса надо было по-другому?
Мамин обман меня ужасно расстроил. Раньше я был уверен, что она никогда не позволит себе солгать собственному сыну, да ещё запросто, без тени смущения. Лёгкость, с какой далась ей ложь, вызвала во мне незнакомое до этого чувство неуверенности в её любви. Самое страшное – это обман того, кого любишь и кому доверяешь. Чтобы как-то успокоиться, я отправился в кафе-мороженое. Избегая встречи с Арнольдом, поехал в другое кафе. Впрочем, тот мог оказаться и там. Копы – вездесущий народ.
На парковке была всего одна машина. Перед входом стояли пустые столики с гулявшими по ним воробьями и ряд пальм с иглообразными листьями. За один лист зацепилась непонятно откуда взявшаяся красная лента – как будто слетела с чьей-то коробки с подарком.
Внутри,
