рот наполнился противной сладостью, язык онемел с боков, на лбу высыпали капельки пота. Она тихо икнула, мышцы шеи схватило спазмом. В отчаянии Нина зажала рот ладонью и заметалась. Нечаев в последнюю секунду по-джентельменски сорвал с головы зеленую шляпу и, перевернув, протянул ее спутнице, которая немедля изрыгнула в шляпу весь свой завтрак. Пассажиры впереди начали переговариваться и оглядываться в поисках источника странных звуков. Они могли обнаружить конфуз, и Нечаев совершил второй за день геройский поступок. Алексей приподнялся, насколько позволяли ремни, и громко крикнул, обращаясь к Тине Шек:
– Тина, дорогая! Как ты там?
Та повернулась к нему с передних рядов и, польщенная, взмахнула рукой:
– Я прекрасно, милый, просто прекрасно!
– Спой нам! – не отставал Нечаев.
Тина поморщилась:
– Тьфу на тебя!
Но остальные пассажиры подхватили просьбу Нечаева и зааплодировали. Актриса не смогла отказаться и протяжно завела:
Не-е-е-е для тебя придет весна,
Не для тебя Дон разолье-ооо-тся,
И се-эээ-рдце девичье забье-ооо-тся
С восторгом чувств не-е-е для тебя.
Уловка сработала, все внимание было привлечено к Тине. Нина благодарно посмотрела на Нечаева. Ей полегчало. Испорченную зеленую шляпу она свернула и держала на коленях, потом достала из сумки пакет, замотала в него комок, крепко завязала и спрятала в сумку. Никто ничего не заметил. Нечаев с жалостью смотрел на девушку. Нина прошептала:
– Ни разу не укачивало, не знаю, почему так получилось! Извините, спасибо большое!
Известие о беременности Нина восприняла внешне спокойно. На заявление докторши, которая деловито шуровала ей снизу пальцеобразным ультразвуковым датчиком и со всех сторон демонстрировала на экране монитора непонятного червяка, будто глинистого, как в старом пластилиновом мультфильме, Нина коротко ответила: «Ясно» – и больше ничего не сказала.
У червяка уже билось сердце, быстро, неистово, как-то не по-настоящему. Докторша показала ей булавочную головку ребенка, проехалась датчиком по спинке и отметила, что позвоночник закрылся, все в порядке.
Нина неспешно вышла из клиники. Странно было думать, что внутри теперь что-то живет, и она радовалась на самом деле, просто не знала, как положено показывать эту радость. Нина вдруг поняла, что хочет такого червячка. Осознание того, что теперь с Кайши все наладится, мягко укрыло ее со всех сторон, заботливо согревая на осеннем холодном ветре.
«Поженимся, уйду в декрет, буду воспитывать нашего ребенка, карьера не убежит, – размышляла она. – Зато мы перестанем спорить. Я же вижу: его начинает раздражать, что я постоянно вылезаю со своими идеями. А так полностью отдам себя семье, стану ему просто хорошей женой и другом. Захочет, может советоваться со мной по работе, а я буду гулять
