косу. На ней бесформенное шерстяное платье, подпоясанное чуть ниже талии. Ее кожа бронзового цвета, а серебряные браслеты с голубыми камнями скользят по запястью, когда она прикрывает глаза рукой от заходящего солнца. Вдалеке на берегу реки раскинулся город с низкими домами из глинобитного кирпича.
Я слежу за ее взглядом и вижу процессию солдат, марширующих в город. На фоне торжественного воя рогов до меня доносятся слабые звуки ликующей толпы.
Женщина тихонько вскрикивает от радости, и мое сердце тоже подпрыгивает. Она подхватывает юбки и бежит в сторону городских ворот…
4
Демон в обличье обычного вышибалы слоняется у входа в «Праздные руки». Судя по мрачному смеху, ругани и неприятным запахам, которые просачиваются из-за тяжелой дубовой двери, спрятанной в темном переулке, таверна полна.
Вышибала пустым взглядом наблюдает за моим приближением.
– Я упала на Землю и вот я лежу…
– Кто поможет мне снова подняться?[5] – заканчиваю я.
Он кивает.
– Можешь войти.
Я оглядываю переулок. Здесь пусто, но вокруг ощущается дыхание Нью-Йорка, наэлектризованное и живое. Даже самой глухой ночью здесь кипит жизнь. Свет.
Убедившись, что за мной никто не наблюдает, я снова возвращаю свою демоническую форму и едва сдерживаю вздох облегчения от ощущения, как меня, словно доспехами, окутывает сила и мощь. Слабость после Перехода прошла; черная одежда и двуручный меч, которые я ношу на Другой Стороне, тоже ко мне вернулись.
Вышибала отступает назад, отводя глаза.
– Милорд Кассиэль, я даже не предполагал. Прошу меня простить.
Еще недавно я бы ликовал от ужаса, который внушает мое присутствие.
Теперь же он напоминает обо всем, чем я заслужил подобную репутацию.
– Прочь с дороги! – рычу я.
Он еще раз кланяется, повинуясь, и я вхожу в «Праздные руки». В темной таверне без окон разит дюжиной отвратительных запахов – смрад исходит от собравшихся здесь двадцати или около того демонов. Каждый в своем истинном обличье. «Праздные руки» – это безопасное убежище, невидимое для человеческих глаз.
Мало кто обращает внимание на мое появление, но из-за стойки на меня пялится Эйстибус[6]. Джинн, кажется, рад меня видеть, но не удивлен.
– Лорд Кассиэль. – Эйстибус сжимает мою руку. – Сколько лет, сколько зим!
– Пятьдесят лет, по человеческим меркам.
– Очень долго, и все же кажется, что это было вчера. – Джинн бросает взгляд на дверь в задней части общего зала. – Лорд Астарот[7] ждет…
– Я в курсе.
Пусть подождет.
– Как посчитаешь нужным, – медленно протягивает Эйстибус. – Какого тебе яда?
Это не фигура речи; не одна и не две бутылочки на полках помечены черепами со скрещенными костями.
– Вина,
Строчка из стихотворения Иогана Фольфганга Гёте «Падающая звезда».
