вопросом, сходит ли с его лица когда-нибудь недовольная мина.
– Папа сейчас здесь?
– И да, и нет. Здесь – относительный термин.
– Я подумала, ты говорил…
Кассиэль раздраженно махнул рукой, просматривая мою забитую до отказа книжную полку.
– Он всегда здесь и в то же время где-то в другом месте. Везде и нигде. – Демон склонил голову набок, прислушиваясь, затем усмехнулся. – Позволю себе не согласиться.
– Вы сейчас разговариваете?
– Он говорит, что я намеренно расплывчато выражаюсь. Как будто так легко объяснить природу космоса примитивному человеческому мозгу, для которого истина – это только то, что воспринимается чувствами.
– Это немного грубо, – заметила я. – У многих людей есть вера.
Кассиэль фыркнул.
– Ее видимость. Лишь привычка стоять на коленях раз в неделю, если точнее.
– У тебя смутное представление о человечестве. – Я скрестила руки на груди. – Вряд ли справедливо подстрекать людей к войне и ненависти, нашептывать нам на ухо, что мы недостаточно хороши, или вводить нас в искушение, а потом осуждать за это.
Кассиэль пожал плечами.
– Я демон. И никогда не претендовал на то, чтобы быть справедливым.
Я закатила глаза и взяла в руки фотографию. Мы с папой улыбаемся. Оба беззаботны и счастливы. Там нет никаких демонов.
– Он теперь ангел, – пробормотала я, обводя пальцем его лицо.
– Играет на арфе, проплывая мимо жемчужных врат на пушистом белом облаке? – поддразнил Кассиэль. Он провел пальцем по ряду любовных романов на моей полке. – Врата рая или адское пламя. Божественный или дьявольский. Ангел или демон. Для вас, людей, все черно-белое, в то время как существует тысяча оттенков серого. – Он снял книгу с полки и выгнул бровь. – Уж точно больше пятидесяти.
– Ладно, тогда на что это похоже?
– Другая Сторона? – Он пожал плечами, бросил книгу на пол и продолжил осмотр моей квартиры. – Ты не сможешь понять, а я бы предпочел не доводить тебя до безумия своими попытками объяснить.
– М-да, спасибо, – проворчала я и поставила книгу на полку. Кассиэль просунул голову в мою крошечную ванную.
– Я знавал монахов с бо́льшим мирским имуществом, чем у тебя, Люси Деннингс.
Я пожала одним плечом.
– Здесь все, что мне нужно.
Он указал на мои полки.
– Тебе нужны все эти книги? В основном романтическая литература, как я заметил.
– И поэзия. Мне нравятся поэзия и романтика. – Я смущенно улыбнулась. – Люблю красивые слова.
Кассиэль фыркнул.
– Эти «красивые слова» заменяют тебе реальность.
– Я… это неправда.
– Неправда, говоришь? – Он растянулся своим длинным телом на моем слишком маленьком диване. – Один табурет у стойки. Один стул за письменным столом. Я в шоке, что твоей кровати хватит для двоих.
Я оттянула воротник
