подождем снаружи.
Четверо мужчин действительно направились к двери, и Агнес одна приблизилась к кровати в углу. Взволнованная, она преклонила колени и взяла отца Тристана за морщинистую руку, холодную, как смерть. Их окутывали клубы дыма, и остальная часть лазарета скрывалась в сумраке.
– Отче, – прошептала Агнес. – Вы меня слышите?
Отец Тристан лежал с закрытыми глазами. Теперь он их открыл и с улыбкой взглянул на Агнес. С его потрескавшихся губ сорвался вздох облегчения.
– Я знал, что Господь услышит мои молитвы, – пробормотал он. – Скажи, дитя, ты получила мое письмо?
Агнес нахмурилась.
– Что за письмо, отче?
Монах забился в приступе кашля и забрызгал кровью белую простыню.
– Я… написал тебе письмо, – прохрипел он затем. – В скриптории. Очень важное письмо. Я долго не решался рассказать тебе. Я… хотел защитить тебя. Но это бессмысленно. Знахарка Рехштайнер сказала, что они уже напали на твой след. Тебе нужно бежать, Агнес! Уходи из крепости как можно скорее!
– Знахарка? – Женщина покачала головой. – Бежать? Не понимаю…
У нее голова пошла кругом. Она столько всего хотела узнать от отца Тристана, а теперь загадок стало еще больше.
– Я нашла обрывок из старой хроники, – начала она нерешительно. – Там стояло два имени. Иоганн и Констанция. Тогда они вместе бежали из крепости. Отче, кто эта Констанция? Я должна знать!
Отец Тристан попытался улыбнуться.
– Она тебе ближе, чем ты предполагаешь. Спроси у каноников в Санкт-Гоаре, они могут тебе помочь. До… документ… он у них. Братство доверило его… Братство…
Голос его слабел. Агнес взяла его худую, морщинистую руку и крепко сжала.
– Отче! – закричала она, так что все прочие испуганно на нее оглянулись. – Не покидайте меня. Только не сейчас! О Господи…
По щекам Агнес покатились слезы. Рука старого капеллана неожиданно обмякла. Он глубоко и протяжно вздохнул, после чего свесил голову набок. Лицо его застыло в беспредельном умиротворении.
Осознав, что старик их покинул, все, кто был в лазарете, замолчали. Даже кашель и хрип на некоторое время стихли. Одна из прислужниц одними губами прошептала молитву и утерла заплаканные глаза.
– Coindeta sui, si cum n’ai greu cossire, quar pauca son, iuvenete e tosa…
Неожиданно для себя Агнес вполголоса пропела старую окситанскую колыбельную, знакомую с детства. Она по-прежнему держала руку отца Тристана и мягко ее поглаживала. Все позади. Все ее вопросы остались без ответа. Но это не имело значения. Совсем скоро они увидятся с отцом Тристаном в раю. И с давно умершей матерью, и с отцом… Агнес грустно улыбнулась. Скоро все будет позади.
В этот момент за дверью поднялся шум, словно сам дьявол постучался в лазарет.
Вслед за этим дверь распахнулась.
Матис
