приоткрывается, в щель мельком виден профиль Мэгги. Уэс поражен тревожным и почти виноватым выражением ее лица. Словно почувствовав на себе его взгляд, она решается посмотреть в его сторону. Ее губы приоткрываются, розовый румянец расплывается по переносице. Переводит взгляд с его голой груди на лицо, потом мучительно долгую секунду смотрит ему в глаза. Кончики его ушей вспыхивают от смущения. В обычный день он был бы скорее доволен собой, но ее совиные глаза словно снимают с него всю оставшуюся одежду. Мэгги не выдерживает первой, отворачивается, будто решает взглядом просверлить не Уэса, а стену коридора. Он испытывает больше облегчения, чем следовало бы.
Прокашлявшись, Уэс просовывает рубашку в приоткрытую дверь.
– Спасибо.
Мэгги выхватывает у него рубашку и вешает на руку.
– Ванна прямо напротив.
Пока она удаляется по коридору, Уэс с упавшим сердцем подозревает, что этой рубашки ему больше не видать. Кристина взбесится, когда узнает, что он ее потерял.
Бытовые условия в Уэлти-Мэноре совсем не те, каких он ожидал. В доме прославленного алхимика на удивление мало алхимических переделок. Уэс не находит в душевой ни одной кафельной плитки, заряженной магией, а на постельном белье – ни единого стежка алхимически преобразованными нитками. Видимо, ни Ивлин, ни Мэгги не ценят домашние удобства.
Позволить себе алхимически преобразованные товары могут лишь самые богатые люди, если сами они не алхимики. Благодаря знаниям, кое-как накопленным за время ученичества, Уэс выполняет превращения, облегчающие жизнь его близким, – простейшие, конечно, вроде насыщения маминого любимого ножа квинтэссенцией кварца, чтобы он не тупился, или воздействия на одеяло Эди маковым семенем, чтобы оно всегда было теплым. Может, ему удастся убедить Мэгги в том, что от него есть польза, если он поколдует над некоторыми предметами в доме.
Смыв с себя позор и надев чистую рубашку, Уэс отправляется искать Мэгги. Воздух в коридоре – точно мед, густой и золотистый в полуденном свете. Уэс останавливается перед стеной, увешанной фотографиями в рамках; все до единой они покрыты слоем пыли. Первой бросается в глаза одна из старых, раскрашенных. На этом снимке белокурая женщина сидит рядом с деревянной лодкой на берегу, усмехаясь фотографу. Ивлин, догадывается он. С ее тонкими губами и широко расставленными карими глазами она так похожа на Мэгги, что даже жутко становится. Но если Мэгги угрюма, то Ивлин буквально светится.
Через несколько снимков снова попадается Ивлин, лучезарно улыбающаяся рослому бородатому мужчине. Оба они держат на руках по светловолосому малышу, пристроив их на бедро. Больше всех ему нравится фото Мэгги: с виду семилетняя, она пристально смотрит в камеру, игрушечное ружье висит у нее через плечо, щенок с несоразмерно большими ушами свернулся у ее ног. Очевидно, она всегда выглядела как взрослая, даже в детстве.
Чувство вины отзывается кислятиной в желудке. Хоть эти снимки и выставлены напоказ, разглядывать их – все равно что без спроса вторгаться в чужой дом.
