Ребекки был ещё более немногословен, чем она сама.
После этой фразы он встал и направился к выходу, не сказав больше ничего. Эмма покорно пошла за ним, как будто они были связаны невидимой, но очень прочной нитью. Одежда была ей чуть велика, но жаловаться, судя по всему, было бесполезно: гардероб её ночной посетитель с собой не притащил.
В слабом лунном свете, проникавшем в коридор через открытую дверь, Эмма наконец смогла разглядеть его. Мужчина был по-настоящему исполинского размера, и даже через объёмную куртку виднелись всевозможные мышцы, покрывавшие его могучее тело. Эмме было удивительно комфортно рядом с ним: своим молчаливым спокойствием он напоминал ей кота. За его спиной она была в безопасности.
Жаль, что кот не дождался всего пару дней, – сейчас Эмма взяла бы его с собой, понесла бы его на руках, разделила бы с ним свой кусок хлеба и свою радость… Кот был единственной частью её прошлого, которую она не хотела сжечь.
Бородач ждал у двери, пока она обувалась. Терять время этот человек явно не любил: нервно перебирал руками, держа их то у груди, то по швам, то за спиной, и постоянно бросал взгляд на своё запястье. Эмма была слишком возбуждена, чтобы придавать этому значение. Всё равно без неё он не уйдет, иначе не приходил бы совсем.
Эти двое, потерявшаяся и нашедший, наконец, показались на улице, за ними с глухим стуком закрылась дверь – дверь в прошлое. Эмма надеялась, что ей больше никогда не придётся её открыть. Впервые она появилась на улице без парика, предстала перед миром в своём настоящем обличье. Тёплый ночной ветер нежно коснулся её лица. Эмма посмотрела на пустую дорогу и улыбнулась: впервые за долгое время она делала это искренне. Два дня страданий подошли к концу.
Она посмотрела на дом напротив и неуклюже махнула рукой тому, кто наблюдал за ней из тени: Эмма была уверена, что Ребекка следила за каждым их шагом, несмотря на задвинутые шторы. Соседка не могла пустить всё на самотёк.
Здоровяк издал звук, больше походивший на уханье совы, чем на человеческую речь, и пошёл в сторону леса, не оборачиваясь. Эмма в последний раз взглянула на свой дом, но ничто внутри неё не дрогнуло, и это было неопровержимым доказательством, что время пришло. Это место больше ничего для неё не значило. Это место она покидала навсегда. Дальше – только вперёд.
Из-за непроглядных стен её провожали полные материнской любви карие глаза.
Эмма поравнялась со своим спутником, когда на горизонте уже показался знакомый лес: один его шаг стоил ей трёх. Она едва поспевала за ним и очень скоро снова отстала. Ей предстояла не лёгкая вечерняя прогулка. Прошлое не хотело отпускать её так просто и липкими щупальцами тянуло назад.
Её колени заныли ещё в самом начале пути, но это было ещё полбеды: с каждым шагом становилось всё тяжелее дышать. До этой ночи Эмма и представить не могла, насколько она была слабой. Она ведь выдерживала целый рабочий день на ногах, куда делась вся её выносливость?
Ещё тяжелее
