парень с термосом в руках. Его лицо поделено широкой улыбкой пополам, а на плече висел автомат.
Георгий вытянулся по стойке смирно от громогласного приказа, но, разглядев вошедшего, выругался и погрозил кулаком. Невысокий матросик с широкими плечами мало похож на вахтенного офицера со свитой.
Даже не пытавшийся спрятаться кок стёр выступивший пот со лба. Что толку прыгать под стол или тараканом заползать за угол кубрика, коль старший офицер чует нарушение порядка сквозь броню корабля. Вошедший матрос Серега Бойко не из тех, кого следует бояться, хоть и выглядел весьма крепко для своего юного возраста.
– Сергей! Етить твою налево! – выпалил Голоцуцкий из окошка. – Не шуми, крысы сраться начинают от твоего голоса! А тебе потом компот с этим пить.
– Что, хомячишь? – вошедший караульный выставил на раздаточный прилавок плохо помытые термосы.
– Ты не слишком дерзок для салаги? – смелость вернулась к Исакову. Матрос, что стоял перед ним, служил на корабле от силы полгода. Исакову доводилось уже его видеть в качестве караульного карцера.
Бойко смерил взглядом артиллериста. Он мог запросто повздорить с этим матросом свободной смены, что не к расчету оказался на кухне. После потасовки правда будет на стороне караульного, пришедшего по регламенту за пищей для заключенных под стражу. К тому же храбрившийся Георгий рискует вовсе попасть в карцер под его же охрану. Решающей переменной в этом уравнении молодецкой удали стало желание самого Бойко подкрепиться чем-нибудь горяченьким. Желание могло быть неосуществимым, поскольку раздосадованный кок не потерпит превращение обеденного зала в ринг кулачного боя.
– За голодающих узников радею, – уже шутливым тоном произнес караульный. – Не обессудь.
– Ну, ладно, бывай. – Георгий мог бы с одного удара выщелкнуть в коридор зазнавшегося салагу. После подобного поступка первые вопросы появятся в адрес кока, мол, а что товарищ Исаков делал на камбузе? Подставлять земляка не хотелось. Отступил.
Юрий погремел посудой в стараниях подогреть остатки ужина для заключенных.
– Что-то ты припозднился, – отметил кок, забирая пустые термосы.
– Да, пока начальство про нас вспомнило, пока дало команду отправиться за пайкой.
– Кабы не специально забыли… Ванька-то еще томится на нарах? Тот, что мичмана послал.
– Медведков? А то, куда ж денется, голубчик, раз старшине батареи грубит. Ты положи побольше, там еще второй на шконке.
– Кто таков, за что? – отрешенно спросил кок. Ему не было дела до корабельных сплетен, чертовски хотелось спать.
– Пес его знает, подсадили. Науменко.
– Не знаю таких… Сам перекусишь, служивый?
Юрий не дожидался ответа, произносил вопрос, уже высыпая из черпака кашу в миску для караульного.
