вдоль Турции, так может здесь, после подписания контрактов, совершит путешествие по воде. Подойдя, прочитал: «Князь Владимир». Кого ещё прославлять создателю нынешнего времени?
Путь к кораблю был перегорожен решётчатым забором. Чаянья о морской прогулке развеялись после слов стоявшей при заборе охраны. Лайнер не местный, на день заплыл погостить. Пассажиров не берет.
– Где можно купить билет на этот корабль?
Охранник при калитке покачал головой. Пассажиром красивой жизни можно стать, лишь заплатив в Москве кругленькую сумму. Тут не пустят.
Устало присел на лавочке при вытянутой в небо стеле с ангелом. На противоположном берегу крутились башенные краны, изредка доносился звонкий шум ударяющегося металла. По карьеру поднималось облачко пыли. Ох, и не завидно тем, кто трудится на погрузке танкера щебнем. Запасных легких природа в этой жизни не выдает. А свои продавать за тридцать три серебряных в месяц соглашаются работяги от безвыходности. Люди, живущие в городе с молом, уходящим в тупик. Тут не дают выбора сбежать с корабля. Все сидят в долговой яме. Лесенка из той ямы лежит в сейфе номера, в филиале забугорной гостиницы Hilton, что освежается изумительным кондиционером азиатской страны изготовления.
Перед глазами вырос огромный баннер на шток-мачте старого военного корабля. Надпись гордо гласила: «Новороссийск».
Да, всё правильно, ржавый ты пережиток советского прошлого, вышедший на одиночный пикет с транспарантом при городской набережной. Именно так ругательно и надо называть наше современное состояние новой России: Новороссийск. В этом слове есть что-то обыденное, штампованное и лишенное уникальности. Ожидаешь, поехав по побережью, увидеть указатели городов типа Новороссийск-2 и Новороссийск-666. Сам суффикс «ийск» в имени придает будничную бланочность бытия. Это место, где суть изначального сюжета так и останется без развития, несмотря на префиксы -1, -2, – множество.
Такая она, новая Россия.
К сидящему Валере подъехал загорелый старичок на инвалидной коляске.
«О нет, пожалуйста, не надо у меня ничего клянчить!», – пронеслось в голове московского гостя.
– Не против, если я закурю рядом с вами? – твердо, с некоторым скрипом в голосе произнес старик.
Москвич растерялся. И не только от ожидания услышать вовсе другие слова с иной интонацией (шепчущей), он скрывал возмущение из ряда: «Что ему подальше от меня не курится? Площадь огромна и пуста».
Ход мысли прервался не заставляющим ждать пояснением:
– Это единственная лавочка вокруг, так хорошо прикрытая от ветра. К тому же, единственная урна для бычков на всю площадь.
Валера развел руками, понимая, что не имеет права отказать старику.
Лавка не является его собственностью, город принадлежит поквартирно каждому жителю, а в целом горожанам. Площадь место совместного
