свои большие торчащие зубы и помахал перед Димкиным и Сашиным носами бумажкой с крестиком.
В шапку полез Саша.
Галочка.
В коридоре заливисто хохотала беременная рассказчица. Димка принялся изучать устройство раскладушки.
Перед обедом молодые литераторы собрались в холле второго этажа. Попечитель конкурса произносил речь. Кустистые чёрные брови, по-барски выпяченная нижняя губа и живот. Екатерининский маршал, по нелепой случайности облачённый не в расшитый камзол и белые рейтузы, а в серую пару, подпоясанный не широким шёлковым кушаком с усыпанной бриллиантами шпагой, а узким ремешком из кожзама с мобильником в дурацком чехле. Рядом с ним сидели члены жюри: модный писатель Гелеранский, диссидент-шестидесятник Зотов, авторша сериалов и пьес Окунькова, литературный критик Мамадаков и председатель жюри, старенькая поэтесса Липницкая. Молодые литераторы и две жены членов жюри сидели напротив. Одна жена, лицо которой показалось Димке знакомым, спрашивала у другой, натуральная ли бирюза у той в индийском браслете. Обладательница браслета гордо отвечала, что украшение куплено ею у вполне настоящего индуса, «чёрненького такого», в переходе со станции «Охотный ряд» на станцию «Театральная», а значит, бирюза очень даже натуральная. Когда маршал-попечитель взял слово, обе примолкли.
– Рад приветствовать вас, друзья, на очередном заседании нашего клуба молодых литераторов! Сегодня же, после обеда, мы начнём обсуждения. Прошу читать произведения друг друга… – Он похлопал пухлой ладонью по высоченной стопке бумаг. Прямо уголовное дело Ходорковского с сотнями свидетельских показаний и экспертиз. – …И принимать активное участие в обсуждениях…. – Тут его прервал собачий лай, донёсшийся снизу. Выпятив губу сильнее, маршал продолжил: – Пользуйтесь счастьем…
«Гав-гав-гав», заливались внизу уже не одна, а целых три псины. Видно, к тем двум барбосам, которых Димка уже видел, заглянул в гости приятель.
– …счастьем побывать здесь… – (Гав-гав-га-аа-в)… – Да что же это такое, Людмила Степановна?! – воскликнул наконец маршал, обращаясь к координаторше, той самой полной даме в завитом парике, которая встречала молодых литераторов у автобуса. Она была в большом шёлковом платье и туфлях по моде двадцатилетней давности. Димка не спец в моде, но похожие туфли он видел в немецком каталоге недорогой одежды. Давным-давно кто-то подарил каталог Димкиным родителям, и они всей семьёй его рассматривали, восхищаясь чужой яркой жизнью, которая для них была недоступна. Один только дед фыркал, не для того он, мол, сражался. Зато, когда пошли страницы с девицами в купальниках, даже дед перестал вредничать и присоединился к просмотру. В детстве Димка листал каталог всегда, когда было скучно, и помнил картинки наизусть, поэтому, увидев теперь туфли на Людмиле Степановне, сразу их опознал.
– Сию минутку, Виктор Тимофеевич! – воскликнула Людмила Степановна и поцокала вниз по лестнице.
– Это святое место для русского литератора. Здесь подолгу
