ладно, – хмыкает Руби с преувеличенно выразительным вздохом.
– По статьям в СМИ такого не поймешь, – парирует Эшли. – В основном там писали что-то типа «Особняк миллиардера Синей Бороды – место убийства!» Или вроде того.
– И слово «убийство» тебе ни на что не намекнуло? – спрашивает Руби. Эшли хмурится.
– То, что писали в новостях, было полной бессмыслицей, – говорит Бернис. – Они полагали, что я недостаточно привлекательна, чтобы встречаться с ним, так что я, должно быть, помогала ему – но как? Заманивала женщин? Обеспечивала прикрытие? Даже полиция не пришла ни к какому выводу. Они прекратили допрашивать меня уже давно. – Она делает паузу. – Знаете, когда люди узнают меня, то переходят на другую сторону улицы. Не из страха. Просто из отвращения. Без него я не представляю собой ничего, даже угрозы.
Уильям постукивает пальцами по колену, размышляя.
– Ты проделала очень хорошую работу, рассказывая нам свою историю, – говорит он. – Для меня это прозвучало так, словно ты могла бы рассказать ее где угодно; однако ты отказалась от публичных интервью. Я пытаюсь понять почему.
– Как будто интервью помогут разгрести эту хрень, – бормочет Руби.
– Мне это казалось неправильным, – отвечает Бернис. – Те мертвые женщины не могут дать интервью. Они ничего не могут сказать.
– А разве они не были типа как просто стриптизершами и охотницами за богатством? – интересуется Эшли. – Я имею в виду, без обид.
– Эшли, – мягко произносит Рэйна, – они мертвы.
Эшли скрещивает руки на груди.
– Сначала меня стыдят за то, что я не читаю новости, – фыркает она, – теперь меня стыдят за то, что я их читаю.
– Чего я добьюсь, если сяду и расскажу свою историю? – спрашивает Бернис. – Почему я должна выкладывать ее перед слушателями? Я имею в виду – даже здесь. Почему я должна сидеть здесь и рассказывать это все вам? – Из глаз ее текут слезы. Она смотрит на свои руки и трет указательным пальцем о большой.
Рэйна достает из своей сумочки упаковку бумажных платочков.
– Потому что ты все еще жива, – говорит Уилл.
– Я вполне могла бы стать одной из них, – возражает Бернис. Она достает платочек и мнет его в кулаке.
Уилл чешет плечо.
– Я вот думаю… – Неожиданно он встает, вытаскивает два стула в середину круга, устанавливая их один напротив другого. – Небольшая ролевая игра.
Руби стонет. Гретель хмурится. Уилл объясняет, что Бернис должна сесть на один из стульев и выбрать из группы кого-то, кто займет второй, чтобы та сыграла роль одной из погибших женщин.
– Я не уверена, что это хорошая идея, – отвечает Бернис.
– Выбирать тебе, конечно, – Уилл кивает.
Она колеблется, смотрит, как тот снимает со своих брюк катышек ворса и бросает его на пол.
– Да, – говорит она. – Хорошо.
Уилл улыбается.
Она
