Учил он хорошо; видя моё старание, стремился дать больше.
У меня были странные чувства во время учёбы. Учить то, что ты знаешь, но совсем с другой стороны. Это как если бы программист вдруг начал осваивать компьютер через пользовательское восприятие. Или так: пользователь обнаружил программу и начал её осваивать, а теперь обучает этому программиста. Притом у пользователя, изначально по определению не знающего ничего о программе как таковой, получилось не только её обнаружить, но ещё и понять. Немыслимо!
Мне очень нравились фигуры, с помощью которых жрецы влияли на пространство, создавали события или общались с богами. У них получалось нечто вроде портала, преломляющего пространство. При этом они не разрушали структуру, просто изменяли её, преследуя определённую цель. Они тщательно следили, чтобы их работа не ломала существующий порядок хода событий, не ломала ход времени и никому не вредила.
Жрецы хорошо понимали, что любое самовольное влияние на пространство влечёт последствия, которые мало кто может предсказать и тем более исправить. Естественный ход вещей требует познания, а не вмешательства в него. Люди своими сиюминутными желаниями постоянно ломают всё то лучшее, что для них может произойти, а после страдают из-за этого, считая жизнь дурной и несправедливой. Жрецы были намного мудрее и делали всё гармонично и красиво.
Я старался не проявлять своих способностей в области работы с пространством. На это было две причины. Не хотел, чтобы боги узнали о моём присутствии здесь – а моя работа обязательно обнаружит меня. И не хотел шокировать своих учителей. К чему делать то, что не смогут понять и пережить те, кто тебя учит. А тщеславие никогда не руководило моими поступками: возвышаться над другими мне претило.
Потому я делал всё, как и другие ученики. Получалось. Мне нравилось, было интересно. Только я не подозревал, что меня опять ждут старые неприятности. Уже знакомая мне драма вновь собиралась разыграться по прежнему сценарию.
10. Неужели
Людям порой кажется, что быть умнее других – это хорошо. Должен заметить, глубину этого заблуждения, его крайнюю удалённость от истины хорошо знают те, кто действительно оказывался в таком положении. Ничего хорошего в этом нет.
Быть умнее других значит стать белой вороной. Белой вороне не прощают индивидуальность. Ей вообще ничего не прощают. Она чужая в стае, и на этом всё: точка, которую ставят в конце приговора. Неважно, кто ты, неважно ничего из того, что ты можешь и что сможешь: ты чужой, потому тебя подвергнут остракизму за любое твоё действие, слово, мысль или за то, чего ты вообще не делал.
В моём случае всё началось с того, что я из бедной семьи, – все были уверены, что меня не возьмут учиться ни при каких обстоятельствах. Но меня взяли. Как они узнали, что меня практически не экзаменовали, не знаю, но их это задело за живое очень сильно. А когда началась учёба, выяснилось, что я без особого труда усваиваю то, что требовало от моих однокашников значительных
