трамбуя перчатки на дно сумки, – шары зальют сегодня в «Севере» или «Планете обезьян» и ночью вспомнят про «охреневшего в атаке»…
– В смысле про меня? – Леха продолжал тупить.
– Нет, про Николая Рубцова, поэта вологодского!
Харламов зачем-то подошел к дверям раздевалки, прислушался. За фанерой колыхался шум трибун и ринга, рядом слышался смех подростков.
– Давай уже, быстрее шевелись, – он вернулся от дверей и сел рядом, – или ты на награждение хочешь остаться? Все ж серебряный призер…
Дверь распахнулась. Через порог несколько суетливо, что для него было никогда не свойственно, шагнул Рома Ушаков. Тренер «Труда» и секундант Ермакова.
– Что, Лех, как ты, нормально? – скороговоркой выдал он.
В руках Рома теребил картонку грамоты и вымпел в триколоре российского флага.
– Нормально… Голова, вот, только раскалывается, – Леха через силу улыбнулся.
Его всё ещё коробило содействие Романа сопернику. Пусть и спорт, но всё равно цепляло.
– На, вот, тебе за второе место, – он сунул грамоту и вымпел Малыгину в руки, – Ермакова всё равно не будет на награждении, решили так всё отдать.
– Серьёзное что-то у него? – Харламов внимательно взглянул в глаза секунданту противника.
– Да нет, – Ушаков, заметно тревожась, оглянулся на дверь, – его братва к судьям подходили, мол, Малыга с локтя приложил. Газовали…
– Сука… – коротко матюгнулся Харлам.
– Да вы, чего?! – Леха, забыв про головокружение, соскочил со скамьи, – всё по-честному было! Какой локоть?!
– Краснова нет, разрулить некому, – Ушаков, словно не замечая финалиста, разговаривал уже только с Дмитрием, – может, ты, этта, своим позвонишь? Травникову?
– Куда? Я их только в смену рабочую и вижу. Да в зале… А ещё рано. И Новый Год опять же…
Харламов, подойдя к окну, задумчиво поскреб узоры измороси. Леха примолк, наконец, догнав, как может развиться ситуация. Он не по правилам, «по-сучьи», рубанул уважаемого человека. За это надо ответить. Деньгами или здоровьем. Краткий ликбез основ бандитско-уголовного уклада он в своё время получил ещё в Ярославле, а более подробные лекции дослушивал уже от Харламова, которого специфическая работа в ночном клубе снабдила богатым жизненным опытом.
– А они все в больничку укатили? – Харламов отлип от стекла и повернулся к Ушакову.
– Телки остались, вроде… – неуверенно пожал плечами Ушаков, – если они с ними были, а не прилипшие.
– Можно попробовать незаметно через пожарную лестницу выйти, – Ушаков мотнул головой куда-то за стену, – но, Димон, ты же, понимаешь, они найдут его…
– Пока искать будут, решим вопрос, – интонация Харламова была тверда, но без особой уверенности.
Тем не менее на Леху и этот лучик света подействовал успокаивающе.
