задержанному сзади по уху мощнейшую оплеуху. Леха, вместе со стулом свалился на пол, а Койнов, перешагнув, наступил ему на распластанную кисть.
– Слышь, студент! Ты чего лешего-то гонишь мне!? Мы с открытия сидим, пасем ваш ужатник гребанный! И я прекрасно видел, как ты вышибалами входными рулишь!
Леха попытался дернуть онемевшую руку, но её словно пригвоздили. В ответ на этот рывок он получил ещё одного «леща». На этот раз слева. В голове зазвучали перекаты малинового звона. Он увидел, нежели услышал, как открылась дверь и маленькое помещение уплотнилось ещё на двоих человек.
– Быкует? – донеслось сквозь вату легкой контузии.
– Да не, – Койнов сошел с его руки, – мелет как дышит… Понятых будете звать или так досмотрим, потом впишем?
Крепкие руки вздернули Малыгина на стену.
– Ноги шире! Руки в гору!
Раздался грубый окрик. Болезненные пинки по щиколоткам и Леха оказался растянутым по стене кабинета. Краем глаза он срисовал за своей спиной крупные камуфляжные силуэты, увенчанные черными масками с прорезями.
– Там основного Хряпа сейчас досмотрит и команду даст, – пробасила одна из «масок», – этот пусть пока раком постоит…
Ещё пара ударов в раздвижку ног и Леха продолжил демонстрацию чудес растяжки. Правда, боль уже цементировала сознание, но крепкая рука, вжавшая в стену, не позволяла ему упасть без сознания. Минут через пять в кабинет зашел ещё кто-то.
– Олег Юрьич! – Койнов вскочил из-за стола, – жулик доставлен в готовом к употреблению виде!
– Досмотрели? – голос пока невидимого Олега Юрьевича был быстр и резок.
– Нет, но …
– Выйдем, Койот!
Оба мента вышли за дверь, «маски» продолжали плющить Малыгина в стену.
Ещё минута болезненного ожидания и штатские вернулись.
Леха на секунду ощутил прикосновение к полам куртки и тут же рывком за шиворот был поддернут вверх и развернут лицом к сотрудникам.
Жёсткое, чуть ассиметричное лицо, коротко остриженные волосы. Двухметровые фигуры в масках на заднем фоне. Слово «СОБР» [23]на груди бронежилетов.
Олег Юрьевич с прищуром всмотрелся Лехе в глаза.
– Ты чего авторитета из себя корчишь, щенок!? По указу на тридцать суток захотел?
Леха молчал. Во-первых, он не знал, как отвечать на очевидно риторические вопросы, во‐вторых, не понял о каком указе идет речь.
– Скажи спасибо старшему оперуполномоченному Койнову! – продолжал «рычать» прямо в лицо старший по званию мент, – он сказал, что ты не при делах и учёбой своей дорожишь! Поэтому ксива твоя пока у него останется, будешь приходить сюда каждую пятницу на отметку, понял?
Леха кивнул. Понимание того, что его отпускают стопорило вопросы «зачем?» и «почему?». Свалить из этих неприятных стен хотелось со скоростью звука.
– Молодец, – лопаткой ладони хлопнул по лехиной шее Олег Юрьевич, – сходишь сейчас пальцы откатаешь,
Специальный отряд быстрого реагирования. –
