Он успел отпрыгнуть, но, отскочив от палубы, стеньга больно саданула его в бок.
Несчастья происходили, пока спускали самые крупные паруса: для этого нужна была слаженная и быстрая работа всей команды, а они пока ещё и одной компанией-то не были. Многие едва понимали друг друга.
Благодаря их усилиям корабль замедлил ход, но скала всё же неумолимо приближалась. Ветер гнал судно даже после того, как последний парус был спущен. Они не летели, но словно бежали навстречу неизбежному столкновению.
– Живо все в трюм! А ну, тупые задницы! Вас за борт снесёт, выродки! – орал Джейсон, не помня себя от ярости.
Промокшие до нитки, чихая и всхлипывая, оставшиеся на палубе спешили спрятаться от злой судьбы, гнавшей их навстречу гибели. Пусть встретят они её здесь, затонув в нижней части корабля, но вместе, дружно, только непонятно по чьей воле: то ли злых людей, то ли безумных.
Мальчуган, сильно спешивший спрятаться, не видя на палубе ограждения высотой в фут, растянулся, кувыркнулся, а потом резко схватился за лодыжку. Хёджин спросил, как у него дела и может ли идти. Подросток кивнул и, хромая, поскакал к очереди в трюм.
– Джейс, спускайся! – позвал Роб, замыкавший шествие.
Рулевой не двигался с места.
– Спускайся! Это приказ!
Джейсон саркастически посмотрел на капитана в бандане.
– А кто ты мне, чтобы приказывать?!
И он продолжил упрямо держать курс, надеясь как-то вырулить.
– Я сделал всё, что мог… – вздохнул Роб и нырнул в трюм, плотно захлопнув крышку.
На лестнице, прижавшись к перилам, нависли, будто виноградины, трясущиеся от страха близкой смерти представители разных народов и стран. Все молились своим богам.
И только неподвижный смотритель в серой рясе так же беспристрастно стоял, вглядываясь в копошащихся людей.
А другой остался снаружи вместе с Джейсоном. И в отличие от мускулистого паренька, его словно совершенно не беспокоила судьба корабля, несущегося по волнам к чёрной скале.
– Роб, кэп Роб! – Кто-то тянул за футболку несчастного самопровозглашённого капитана. Затерявшись в толпе на лестнице, где жалась большая часть подростков, верящих в правило золотой середины, Роб вспомнил поездки в автобусе в часы пик, когда тебя швыряет то влево, то вправо, но всякий раз наваливаешься на чьё-то провисшее меж верхним поручнем и днищем тело.
Роб протолкнулся в нужном направлении и снова увидел её, докучливую китаянку в очках и с хвостиками.
– Чего тебе, э-э-э…
– Ха Ли.
– Я не понимаю твой язык.
– Ха Ли. Это моё имя. Запомнишь? Ты же запомнил, в какую сторону часы ходят. Вот и моё имя, я уверена, осилишь. Четыре буквы всего. Ха Ли.
Роб понял, что его унизила незнакомая девчонка. Хотя нет… Похоже, теперь уже знакомая.
– Ха Ли, чего надо?
– Роб,
