опровергая аксиому «чем хуже жизнь, тем ниже уровень интеллекта». Люди ругались, окладывая себя крестом и оправдывая мыслью, что если никому не стыдно за тот кошмар, в какой ввергли народ, то почему самому народу должно быть стыдно за слова, какими он характеризует наступившую беду.
Ухов, сын преподавателей вуза, хотя и сохранил в себе привычку читать бывший «правдинский» журнал «Огонёк» с критическими статьями Валентина Коротича и рыскать по книжным рынкам в поисках «Красного колеса» Александра Солженицына, лаялся как последний дворник. Почти двадцать лет в бизнесе наложили неизгладимый отпечаток не только на речь Анатолия – от былой мускулатуры осталась лишь мощная шея. Жир покрывал тело и лицо мужчины, разменявшего шестой десяток, ровным и толстым слоем. Неохватное пузо торчало из-под майки, натянутой поверх трикотажных просторных шортов. Некогда широкоскулое лицо по форме и цвету стало похожим на дыню. Глаза смотрели напряжённо, в их белках часто выступали красные прожилки, признаки высокого артериального давления. Верхние веки провисли, нижние набухли, отчего взгляд был как с прищуром.
Услышав, что входная дверь за гостями закрылась, Анатолий вышел из большой комнаты, которая вот уже двенадцать лет служила ему одновременно спальней, кабинетом и приёмной. Коротко глянув на дочерей, он прошагал на кухню, недовольно выкрикивая на ходу:
– Надо было продолжать заниматься теннисом! Люди из аварий выходят с наименьшими потерями, а тут – с табуретки свалилась! Рухлядь…
От грубости отца Настя втянула голову в ортопедический «хомут». Раиса, чтобы замолчать тему о теннисе, напомнила про окрошку.
…С тех пор, как в 1998 году Анна Курникова показала, каким может быть заработок спортсмена, теннисом на территории развалившейся страны стали заниматься все, кто мог себе это позволить. Ухов, указывая на экран с блондинкой, весившей в свои шестнадцать уже не один миллион долларов, спросил у десятилетней Насти, хочет ли она заниматься теннисом. В ответ на её кивок без улыбки Анатолий сорвался с дивана и поволок ребёнка сначала в спортивный магазин, а затем в теннисную секцию при стадионе «Юг», где сам иногда бегал. Прикидывая на глаз финансовые возможности нового клиента, прикатившего на крутой бээмвухе и разодевшего своё чадо сплошь в фирму, тренер неохотно предложил девочке попробовать себя на корте. Но уже через год, вкусив прелести дополнительного заработка от индивидуальных занятий, обозначенных особой тарифной сеткой, тот же тренер уверял семейство Уховых в исключительных способностях Насти. Раиса, словно загипнотизированная, глядя на дочку, ростом едва выше ракетки, повторяла чужие слова с нескрываемым счастьем:
– Ах, как она держит удар!
– А реверс! Реверс ты видела? – Анатолий чесал едва появившееся тогда пузо и мурлыкал от удовольствия. После спешного бритья перед визитом на корт кожу
