не хватало элементарного.
Соседки остановились у одного из полотен со средиземноморским пейзажем.
– Так хочется в Испанию! Но нет денег, – призналась Катя.
– У нас тоже нет. Купили ему однокомнатную квартиру, – Раиса указала на округлившийся живот; очередная беременность на этот раз не особо её беспокоила. Женщины дошли до дальней части сквера. Единственную уцелевшую здесь детскую площадку кое-как отремонтировали, смазав скрипучие качели и наполнив песочницы, поставив горки и несколько турников, свежеокрашенных, но убогих. Ребятишки из бедных семей и этому были рады – носились группами, сражаясь за свободные места.
– Да, мало что им осталось в наследство… – вздохнула Раиса, морщась.
«Всё-таки перекроил её Анатолий под себя», – подумала Катя. По мере ухудшения дел Ухова презрение к бедным появилось и у его жены.
– А может, это и не так страшно, Раиса, если чего-то не хватает? Зато есть стимул. – Ухова, кивнув, поправила на себе дорогущее платье и наспех вытерла нос тонко пахнущим, тоже недешёвым, носовым платком. Дорогостоящее изящество являлось для красивой брюнетки обязательной составляющей счастья. Иванова попробовала заговорить о Насте; её до сих пор мучили теннисом: – Детям общение нужно больше, чем подарки…
Раиса, кивнув на фонтан, заваленный мусором, сбила её с мысли:
– Пошли отсюда!
Вечерами на этих же лавках и качелях собирались маргинальные компании и творились страшные вещи.
– Не поверишь, я иногда ночью хочу выйти подышать на балкон и боюсь. Крики, стоны, ругань из сквера… – Раиса скривилась от ужаса.
– Да я тоже в спальне форточку уже не открываю, – призналась Катя. Их с Егором комната выходила окнами во внутренний двор дома, где в разбитом палисаднике стояло несколько лавочек. – Там такое творится! Сначала пьют вместе, потом девицы кричат, просят о помощи. Егор как-то позвонил в милицию, так потом одна из девиц нас же и обвинила. А недавно какому-то живот вспороли… Жуть даже днём! Первого сентября утром старшеклассники шли в школы в бантах и с цветами – гордость страны, любо-дорого поглядеть. А уже в три часа дня устроили под окнами массовую драку. И знаешь, что самое страшное? Дерутся ведь насмерть. И даже девчонки. Столько крови было! Милиция приехала через сорок минут после вызова, когда скорая уже увезла пострадавших.
– Да, что там говорить? Беда… Давно надо снести этот ваш палисадник.
– Всё не снесёшь, Раечка. Тут как-то по-другому действовать надо. Авторитет милиции поднимать, что ли… Не знаю. Понятно только одно: беспредел вокруг. Так хочется куда-то улететь и ничего этого не видеть, – рассуждая про беды страны, про несчастье в её доме Катя не ведала.
Как-то апрельским вечером этого же
