нормально, отпустите его.
Надзиратели неохотно отошли назад, чем еще больше раззадорили Бари. Он разве что слюной не давился, она просто не успевала задержаться во рту и летела прямо на стол.
– Можете идти. У нас есть еще пять минут.
Надзиратели вышли из комнаты, но дверь закрывать не стали, и теперь из-за решеток на нас смотрел весь коридор.
– Не будь ты пустым, я бы подумал, что ты шутишь. По-твоему, я молчал столько лет, дожидаясь тебя?
– Ты здесь уже 25 лет. Неужели настолько дорога собственная жизнь, что ты боишься пойти против старых «друзей»?
– У черного рынка есть определенные правила, и я их соблюдаю.
– Мой отец умел прививать верность, но сам был верен лишь себе. Именно из-за него ты и другие члены Картеля здесь. Вы получили пожизненное, а он просто умер. Разве это справедливо?
– Пытаешься спровоцировать меня? Не выйдет. Я хорошо знаю вас, пустых. Я вынимал души из таких, как ты, еще до того, как ты появился на свет. Вы не способны на развитие. Вы то, какими вы вышли из министерства в 18 лет. Я знаю, как вы думаете. Ты устрашаешь лишь тех, кто не мыслит дальше лозунгов Корпорации.
– А что насчет вас, сшивателей? Вас представляют как образец сочувствия и добродетели. Опыты над людьми как-то не очень с этим вяжутся.
– Как раз из сочувствия многоликим я стал работать с черным рынком. Твой отец искал средство, которое могло бы помочь вам с сестрой. Исследования были необходимы для выявления первопричины деления, установления временных отрезков и возможных способов воздействия. Ты бы понял, если бы Корпорация не заменила твои мозги своими.
– Вы забирали у моей сестры души и продавали их.
– Для исследования нужны были деньги.
– А дальше ты должен сказать, что во сравнению с Корпорацией вы преследуете более высокие цели, в то время, как магистр наживается на чувстве неполноценности других, пропагандируя пересадку душ как альтернативное «лечение» этого недуга. Я все это слышал и много раз. Оппозиционеры не очень-то оригинальны в своих речах. Но, как показывает практика, вы прикрываетесь своей добродетелью, чтобы привлечь побольше людей и тем самым поиметь большую выгоду.
– Думай, что хочешь. Но Аксель никогда нам не врал.
– Конечно, мой отец не врал. Он недоговаривал, что перестал делать в определённый момент, и вас всех посадили. «Его вера не выдержала испытаний», кажется, так говорят защитники душ.
Он устало откинулся на спинку стула, и наручники за его спиной загремели. Бари не привык к таким долгим разговорам. По лицу видно, как тяжело ему дается одновременно отвечать мне, сохранять самообладание и держать разговор в безопасном для себя русле. Осталось две минуты. И он решил умаслить меня, кинув подачку в виде уклончивой фразы, вроде бы и не дающей ответа, но располагающей к нему.
– Я не знаю, с кем работал Аксель. У каждого в Картеле была своя роль. Твой отец обладал удивительной способностью сплачивать людей и при этом сохранять дистанцию между ними. Полиция в тот
