продолжается?
– Да. Ей ввели двойную дозу препарата, но трещины в душе продолжают появляться. Если они приступят к извлечению, разрыв может пойти в других имплантах, а это приведет к смешению душ. Ты знаешь, чем это грозит.
– Ты поэтому так долго ко мне шла? Мешала другим работать.
– Тебе обязательно быть таким грубым?– Она откинулась на спинку стула и насупила брови. Обида Сары тянется ровно столько, сколько она может выдержать молчание – не долго, при условии, что есть что сказать (а что сказать, есть всегда).
Через пару минут она вернулась к своему обычному беззаботному виду и продолжила говорить:
– Донован определили в лабораторию, где наша группа заканчивала операцию. Мне не нужно было с кем-то говорить или, как ты сказал, «отвлекать», чтобы понять, в чем дело. На ее снимках все отлично видно. К тому же сшиватели очень торопились начать операцию. Если успокоительное действует, это ни к чему.
– Смешение произойдет, если они не извлекут имплант, который вызвал деление.
– Сейчас разрывы в нескольких местах оболочки. Если они не зашьют их, душа Донован продолжит вступать в реакцию с имплантом и спровоцирует полный разрыв. А это фактически смерть. Вам лучше найти триггер и работать с ним. Имплант новый, вряд ли она успела израсходовать весь запас.
– На черном рынке другая система выдачи. Они не штампуют триггеры партиями, а выдают строго по графику и не больше таблетки за раз. Только так они могут отсрочить разрыв.
– Не понимаю, зачем так рисковать? Расщепление на черном рынке равно количеству внедрений. Редко, когда имплант и носитель находят общий язык. Но даже при наличии баланса всегда существует шанс разрушить связь неверным приемом триггеров. Слишком часто, и начнется расщепление. Слишком мало, и начнет отмирать имплант. А это даже хуже повреждения оболочки.
– На дешевый продукт всегда найдется спрос. Даже если Корпорация снизит цену, черный рынок никуда не денется.
– Ты служишь Корпорации, но не веришь в ее успех?
– Чтобы служить Корпорации, вера мне не нужна.
– В отличие от нас, да? – она глянула на меня и едва заметно улыбнулась.
– В отличие от людей.
Сара отвела взгляд, схватила первый попавшийся документ со стола и начала пристально изучать. Сшиватели не люди, хотя ближе к людям, чем пустые. Рождены человеком, воспитаны человеком для нужд человека, но все же не человек. Высокая чувствительность и полное отсутствие самосохранения. Они созданы, чтобы удовлетворять других, сопереживать им, создавать ощущение нужности, важности, но за рамками этого они – никто. Ограничены своей безграничностью.
Я поднялся, сунул в карман заключение и направился к двери.
Сара нагнала меня перед подъемом на второй этаж и схватила за руку, призывая остановиться.
– Куда ты сейчас?
– В
