девушка больше не человеческое существо, он не раздумывая устремился за Джеклином. Сэмпсон последовал за ними, задержавшись лишь на миг, чтобы прихватить снаряжение.
Они бежали что есть сил, и это была ужасная погоня по пробуждающимся джунглям за маячившей впереди белой фигурой. Деревья время от времени протягивали ветки, пытаясь задержать преследователей, но Парри они не мешали.
– Теперь он тоже часть долины, – задыхаясь, сказал Джеклин. – Деревья ему не враги.
Пятна солнечного света ложились на траву, в лесу пробуждались нечеловеческие голоса. Люди приблизились к темному, излучающему смертоносную радиацию зеву пещеры как раз вовремя, чтобы увидеть, как Парри исчезает внутри, и услышать его душераздирающий крик.
Фергюсон схватил Джеклина за руку, остановил.
– Радий! – закричал Фергюсон. – Нам нельзя туда без…
– Я взял костюмы, – раздался позади голос Сэмпсона.
Он бросил костюмы спутникам. Джеклин, хоть и был встревожен до крайности, понимал, что входить в пещеру без защиты было бы самоубийством. Он тоже облачился.
Один костюм оказался лишним.
– Оставь его здесь, – мрачно сказал Фергюсон. – Парри он больше не понадобится.
Сэмпсон кивнул, взял выложенный свинцом ящик и вслед за Фергюсоном вошел в пещеру.
Они успели вовремя.
Все трое замерли у входа. Огромный цветок тигриной раскраски раскачивался на своем стебле, едва не касаясь хрустальной стены. Позади него стояла девушка с серебристыми волосами, глядя на быстро приближающегося каменного человека.
– Парри! – закричал Джеклин.
Все помещение пронизывал трепещущий свет. Ноги Парри громко топали по каменному полу. Цветок наклонился, распахнул лепестки и заревел.
Словно ныряльщик, Парри вытянул каменные руки вперед и прыгнул прямо в разверстый зев.
Глава 7. Эдема больше нет
То, что случилось дальше, вспоминалось потом Фергюсону как ночной кошмар. Огромные полосатые лепестки, точно хищные зубы, сомкнулись на белом теле Парри; приглушенный дикий рев эхом отдавался от стен. И тут закричала девушка.
Закрывшийся цветок яростно мотался на стебле. Крики Парри слились с его ревом. Потом послышались треск и хлюпанье; опушенные мехом лепестки вывернулись наружу. Хлынула золотистая кровь. В глубине виднелись каменные руки Парри, рвущие полосатую плоть цветка.
Яростный рев все нарастал. Позади цветка что-то зашевелилось. Из листьев показался сложенный бутон на высоком стебле и начал медленно раскрываться. Цветок призвал на помощь своего преемника.
Раскрывающий бутон наклонился к Парри…
Фергюсон вышел из ступора. Он выхватил из кобуры револьвер и открыл огонь по второму цветку.
Тот отпрянул, затем поник. Однако позади него уже раскрывался следующий бутон.
Голос Парри – в нем уже не осталось ничего человеческого, такой гулкий резонирующий
