произойдёт в бункере. Дегтярёву сегодня предстояло пережить немало.
– Обо всём, что увидите – полный молчок! – продолжал наставлять Сан Саныча полковник. – Сверхсекретный объект! Государственная тайна!
Мог бы и не предупреждать. Если за разглашение там расстреливают перед строем – куда уж секретнее.
– У меня жена, – на всякий случай сообщил Дегтярёв. – И две дочки.
Но у полковника хмурости на лице при этих словах не убавилось.
Ехали долго, но где – Сан Саныч определить не мог. Окна в фургоне были прикрыты шторками, а раздвинуть их он не смел. В дороге почти не разговаривали. Сан Саныч медленно дозревал до полной спелости. Всё вспоминались незнакомый ему расстрелянный бедолага, а также собственная жена и дочки. Жизнь явно теряла краски. Уж лучше бы он оказался на больничном. Или запил. Или сегодня утром, направляясь на работу, попал бы под машину. Ну, не насмерть чтоб, а так, по-лёгкому. Перелом, там, допустим, или сотрясение мозга. И даже перелом вместе с сотрясением – на это он тоже уже был согласен. Всё ж не под пули комендантского взвода.
Студийная машина дежурила у съезда с шоссе, и, когда армейский фургон свернул к бункеру, к нам, в бункер, был незамедлительно дан сигнал.
– Едут! – объявил Дёмин.
Всё сразу же пришло в движение. Те, кто не участвовал в съёмках непосредственно, укрылись в других помещениях. "Товарищи офицеры" заняли места за пультами. А там всё светилось и мигало. "Товарищи офицеры" напряженно всматривались в строки сверхважной информации, пробегающей по экранам. Ядерный щит надежно прикрывал родные просторы. Страна могла спать спокойно.
Утомлённого долгой дорогой и переживаниями Дегтярёва вывели из фургона. Теперь он видел огромный полутёмный зал и смыкающиеся где-то высоко вверху бетонные своды.
– Над нами сто метров скальной породы, – просветил его полковник. – Мы находимся в Центре управления стратегическими ядерными силами.
По Дегтярёву было видно, что он никуда не хочет идти. Пусть расстреливают прямо здесь, в этом зале. Но его жизнь и его знания ещё были кому-то нужны.
– Идите за мной! – приказал ему полковник, и Дегтярёв не посмел ослушаться.
Дошли до заветной железной двери, полковник распахнул её:
– Входите!
Сан Саныч переступил через порог и обмер. Такого великолепия ему видеть ещё не доводилось. Полковник замешкался в дверях, давая возможность Дегтярёву прочувствовать давящую значительность увиденного, и только после долгой паузы напомнил о себе:
– Капитан Брусникин!
Тотчас же примчался Толик. Теперь он был капитаном Брусникиным. По нему было видно – настоящий вояка.
– Я, товарищ полковник!
– Вот вам электрик. Введите его в курс дела.
– Есть, товарищ полковник!
– Часа вам хватит?
– Так точно, товарищ полковник!
Эхо горохом отскакивало от бетонных стен зала. Дегтярёва эта
