клянусь. Говори, в чем секрет.
– Помнишь на обеих миниатюрах березу…
– Как не помнить…
– Так вот, листики на её ветках – это шифр…
И тут Кешка внезапно чихнул.
– Кто там? – громко спросил ростовщик.
– Мы это, Ефросинья с Иннокентием, – подобострастно ответила крючочница. – Но ежели заняты…
– Беги в полицию. Скажи, грабителя пой…
Договорить ростовщик не успел – Дерзкий метнул в него кинжал, который попал точно в горло. Выстрелить в ответ он не сумел – руки разжались, револьвер из них выпал, и ростовщик с грохотом повалился на пол. А преступник, подхватив мешок с деньгами, ринулся на кухню, в два прыжка очутился у двери на черную лестницу, быстро скинул крюк, на который та была закрыта, и был таков…
Ни Фроська, ни Кешка в полицию не побежали. Услышав сперва грохот, а потом убегающий топот, они, выставив вперед, словно ружья, крюки, осторожно прошли по коридору в квартиру.
Нет, они не считали себя бесстрашными героями, которые, презрев опасность, кинулись на помощь ростовщику. Расчеты у них были свои: грабители, судя по топоту, уже сбежали, а Чванов, похоже, убит или ранен. Вдруг разбойники не всё успели украсть? Вдруг и Фроське с Кешкой что-то перепадёт?
– Господи! – перекрестилась крючочница, увидев лежавшего на полу ростовщика, вокруг которого растекалась лужицей кровь.
– Что? Сдох? – уточнил Кешка.
– Дохнут кошки с собаками… Люди Богу душу отдают…
– Он уже отдал душу?
Фроська осторожно потрогала крюком тело ростовщика.
– Кажись, да. Сходи-ка парадную дверь на цепочку запри. А я пока…
Фроська размахнулась палкой и ударила крюком по одной из витрин.
– Нас же в тюрьму посадят! – испугался Кешка.
– А кто на нас подумает? Никто и не видал, как мы в дом зашли.
Фроська сняла заплечный мешок и стала запихивать в него заклады. Кешка сбегал к двери и закрыл её.
– Дай-ка свой горбовик, – велела ему мать, когда он вернулся в столовую.
Кешка стянул заплечный мешок и кинул ей, не сводя глаз с Александра Ивановича – он вдруг заметил, что положение правой руки ростовщика изменилось: когда они только зашли, она была выпрямлена, а теперь согнута.
– Кажись, жив, – испуганно пробормотал Кешка.
– Когда кажется, крестись …
– Кто тут? – прошептал ростовщик.
– Ой! И вправду жив! Что ж теперь будет? – испугалась крючочница.
– Фроська, ты? – прохрипел Чванов.
– Да.
– Подойди.
Крючочница с опаской приблизилась.
– Сыну… передай… медальоны… листики на березе… шифр… Поняла? – произнес умирающий.
– Шифер на березе, чего тут непонятного?
– Передай,
