вмешательство в основном выражалось в том, чтобы «принять роды». В техническом мире появилась возможность влиять на субстрат сексуальности, ее анатомию. «Тело не судьба» – вот девиз, свидетельствующий о принципиально новом уровне достигнутой людьми свободы. Если не судьба тело, то не судьба и пол. Адам может стать Евой, Ева превратиться в Адама. С божественным творением творят что угодно. Смена пола есть как бы предметная реализация гендерных теорий, их технологическое обеспечение. Об этом можно сказать и наоборот: биотехнические возможности смены пола стимулируют гендерную идеологию. Вкупе с более ранней практикой предотвращения зачатия, а если оно не удалось, уничтожения ребенка, «внешним» осеменением, доращиванием недоношенного плода, выращиванием его in vitro (в пробирке), пренатальным определением пола и т. п. – все это означает, что человек взял, наконец, половые органы в свои руки. Он больше не намерен мириться с их естественным функционированием. Размножение должно быть подвластно сознанию и регулироваться: от технологии первой любви (сексуальное воспитание) до технологий получения конечного результата.
И все-таки это не полная технологизация жизненного цикла рождения человека. Действительная перспектива преодоления его анатомо-физиологической природы открывается при отказе от сексуальности как таковой. При переходе на другой способ продолжения себя. Достижения биотехнологии привели к тому, что размножение может осуществляться бесполо, путем клонирования. Этот способ типичен для низших форм жизни, прежде всего растений – вегетативно, побегами, черенками, когда наследственные свойства не распределяются по потомкам, в неизменном виде передаются их следующему поколению. Биотехнологи овладевают таким механизмом применительно к животным, в том числе млекопитающим, к которым принадлежит человек. Эксперименты по выращиванию отдельных органов, «стволовых клеток» ведутся открыто, в отношении целостного человека полуоткрыто, учитывая, что в большинстве стран приняты приостанавливающие их законы. Общественное мнение расколото на сторонников и противников бесполового размножения, но уровень понимания и обсуждения этих проблем ниже всякой критики. (Еще недавно были противники клонирования любых живых существ, потом они сдались и противились клонированию млекопитающих, сейчас они сдались и защищают последний бастион – человека).
Доводов в пользу замены сексуальности клонированием, если не хотеть замены самого Homo sapiens чем-то другим, фактически нет. Разумеется, кроме «необходимости дальнейшего развития биотехнологии». На вопрос, обязательно ли человеку развивать то, что его «снимает», ответа не дается. Уверяют[29] что это принесет некие блага, позволит, например, «сохранить наследственность выдающихся людей» (идеал евгеники) или «поможет бесплодным парам». Потом, правда, признается, что из-за изменения среды бытования клон все равно не будет воспроизведением «родителя». Взятый от гения
См.: Декларация в защиту клонирования и неприкосновенности научных исследований.// Человек. 1998. № 3. Требования вседозволенности опасны в любой сфере деятельности. Они нарушают законы целого, в которое эта деятельность включена. И обычно встречают осуждение. В наше время особенно опасна «неприкосновенность» научно-техническая, усугубляющаяся тем, что она не встречает отпора.
