я его не убивал. И никак не способствовал. Мне здесь хорошо платят.
– А почему, как Вы думаете, он мог…
– Срезать себе купол? Не удивляйтесь, я в курсе вчерашней находки. Не знаю и знать не хочу. Мне странно, что он не пролетел прямиком к чертям.
– Погодите, но о мертвых…
– Или хорошо, или ничего? Не тот случай. И Димон – не тот человек.
– Вы считаете… считали его… нехорошим?
– Хуже. Непорядочным.
– В деловом отношении? Или личном?
– В деловом – никаким я его не считал. Он таким и был. Это все, – заместитель покойника выразительно обвел рукой вокруг себя, – Заслуга его папаши. Тот – светлая голова, железная воля. Только сердце оказалось слабовато. Он и меня взял, подучил. Я уйду – через месяц, два склад повалится. А без Димона – проживем. Еще и свободней станет, меньше дури разгребать.
– Дури? В смысле – наркотиков?
– Совсем? – собеседник показал Борису на висок, – Это – не по моей части. Если и найдется какая-то муть, то из его личной доли, без проводки по счетам. Через меня – все чисто, хоть экскаватором рой. Мне, понимаешь ли, приятно быть не только богатым, но еще и свободным.
Борис про себя автоматически досказал: «и живым».
– А «дурь» – это о чем?
– Да он же в делах полный ноль. Если не хуже! Когда батя… Это мы так Тришина-старшего называем… так вот, когда батя слег, он сунулся порулить. Полгода я разруливал. Седьмой год рулю, и все путем.
– Но не за это же его… в пекло?
– Слушай… – хозяин кабинета достал портсигар, – Куришь? Угощайся! Ничего, если на ты?
– Спасибо, я свои, – Борис прикурил от предложенного огонька, – И все-таки, насчет чертей?
– Ты его видел?
– Там? Или живого?
– Ну, там – вряд ли что-нибудь приличное. Живого?
– Нет. Только на фото.
– И как впечатление?
На фотографиях, прошедших по всем городским газетам и газетенкам, представал рослый, обаятельный красавец. «Белокурая бестия». Широкие плечи, отличная осанка. Шикарная одежда. Правильные черты мужественного лица. Высокий лоб, прямой нос, изящный абрис губ. Ясные голубые глаза, открытая располагающая улыбка… Половина киностудий мира не торгуясь отдала бы миллион за шанс снять такой типаж. А вторая половина – два.
– Бабам, наверно, нравился.
– Не то слово. Видал, Ирка хнычет?
– В приемной?
– Ага. Дура. Повезло ей, что ему до нее дела не было.
– Ходок был?
– Ну. Так вот. Если б твой, к примеру, директор газеты…
– Редактор. У нас – не директор. Главный редактор.
– Да. Главный ваш… твоей женке под юбку полез, ты бы что сделал?
– Я не женатый.
– А был бы? Или – не к жене, а к подруге? Или ты это, голубой? Не похож…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
