набирать разные квартиры, но никто не отзывался: видимо, все на работе. С тоски Антон бродил под балконами, когда вдруг сверху спланировал лист бумаги. Он поднял его и понял, что это рисунок. Но какой-то жуткий. Чёрные фигуры нависали и тянулись когтистыми лапами. Ощущение было, будто ты маленький, а фигуры сейчас схватят и… ничего хорошего из этого не будет.
Он машинально скомкал лист, как нечто мерзкое, и тут же его расправил. Задрал голову и увидел испуганное лицо девчонки, которая выглядывала с балкона.
Вечером он решил вернуть рисунок. Дверь открыла женщина в очках с тёмно-рыжими короткими волосами. Антон решил, что это мама девочки.
– Это вашей дочки, – он протянул лист и увидел, как побледнело её лицо. – Она рисовала, и он просто с балкона упал.
– Спасибо.
– А можно с ней погулять?
– Калерия больше не гуляет! Мы иногда гуляем за городом. Там, где нет людей.
– А…
– Спасибо. И до свидания.
– Мама, погоди, – из-за спины женщины послышался тонкий голос и в коридор на инвалидной коляске въехала девочка.
Вблизи она казалась куклой – симпатичная, с испуганными глазами. Куклой, которую кто-то сломал. В свете коридорного бра её косички отливали рыжим. Будто свечка, дунь – и погаснет.
Антон растерялся. А потом неожиданно сказал:
– Я хотел с тобой погулять. Там, в парке, коляска точно проедет. Но если не хочешь, можем сыграть в «Дженгу». Спорим, я тебя сделаю?
В коридоре повисла мучительная тишина, будто он выругался матом, а не предложил пойти на прогулку. Наконец Калерия твёрдо сказала:
– Шиш тебе с маслом. Я чемпион по «дженге». Заходи, я тебя обставлю, как нефиг делать.
Сначала они играли на интерес. Потом просто болтали о всяком: про кино, про литературу с алгеброй, про новые компьютерные игры. Хорошая девчонка эта Калерия оказалась, хоть и бледная очень. Умная. Вот только улыбалась редко, очень осторожно. Будто боялась чего-то. Антон взял привычку забегать к ней иногда по вечерам. А чтобы вопросы у взрослых отпали, брал учебник литературы – позаниматься. Лерка, конечно, хорошо объясняла литературу, иногда даже лучше Марии Леонидовны в школе. Но чаще они рубились в компьютерные игры и собирали паззлы под фантастические киношки. Через год, весной, Антон не выдержал и предложил то, что зрело у него в душе столько времени:
– Хватит дома сидеть. Пошли в парк! Я тебя сам отвезу и привезу.
Он даже испугался от того, как побледнело Леркино лицо после этих слов. Она вся сжалась в кресле, как от занесённой для удара руки. Голос стал холодным, чужим:
– Иди домой, Антон.
Уже у двери её мама вышла с ним на лестничную клетку и негромко заговорила:
– Ты, конечно, хороший мальчик. Только я знала, что это ненадолго у вас. Думаешь, зря она в инвалидном кресле сидит и из дома не выходит?
