делом нащупал на столе при выключенном свете пульт от обогревателя и запустил его. Саша стоял в дверях, не раздеваясь, а только расстегнув несколько верхних пуговиц пальто, и обеими руками держал шапку.
– Садись, поищу сейчас твою трудовую, – сказал Грудинин, включая причудливой формы лампу из богемского стекла. – Что раньше не забрал?
– Не хотел приходить.
– А-а-а-а, – протянул Грудинин, вспоминая теперь подробности ссоры с Сашей. – Обижался что ли? Поговорка есть: мужик на барина злился, а он и не знал. Знаешь?
– Ты мне не барин, – угрюмо сказал Саша.
– Ну не барин и не барин. – Грудинин достал из кармана ключ и, отперев замок верхнего ящика стала, стал перебирать документы. – Вот книжка твоя. Смотри – написал – «по собственному желанию». А мог бы и по статье уволить за концерт этот твой.
– Спасибо, – сухо сказал Саша, подходя и беря книжку.
– А то, может, зря уходишь. Работу другую нашёл себе уже?
– Нет.
– Ну смотри. Я зла не держу, работник ты хороший, а я пока никого не взял.
– К тебе бы я не пошёл, да и куда к тебе, если ты… – начал Саша и запнулся.
– Что я?
– История эта… С аварией.
– А, слышал уже. Ну и что? – спросил Грудинин, иронично улыбнувшись.
– Как что? В тюрьму сядешь теперь.
– Кто это сказал тебе? Никуда я не собираюсь.
Саша удивлённо и растерянно взглянул на него.
– Что, откупился? – уже твёрже сказал он, засунув руку в карман и словно бы ища там что-то.
Это движение, на которое тогда он не обратил внимания, теперь снова, уже в который раз припомнилось Грудинину.
Он, ничего не ответив, лукаво улыбнулся на вопрос Саши.
– Получается, никакого наказания тебе не будет?
– Ну почему, будет наказание, я даже понёс его уже. Соразмерное вине и, как бы это лучше сказать… общественному положению.
– Какое же это наказание?
– Ну ты тут про деньги говорил. Да и нервы, время.
– И это что, все? Там ребёнок погиб, а ты – «нервы, время»! – с негодованием почти прокричал Саша.
– Не ори, – спокойно сказал Грудинин. Ему всё интереснее было наблюдать за Сашей. «Вот я шаблон-то ему порву. Главное – драться бы не полез», – подумал он.
– А что это, – уже тише, но также твёрдо сказал Саша. – Что это означает – ну это – про общественное положение?
– Что? Ну то – каждому своё наказание, по Сеньке и шапка.
– То есть – тебя вот так отпускать, а кого-то… ну там кто булку хлеба украл, того…
– Того сажать, – вместе с Сашей хором закончил Грудинин предложение деланно-серьёзным тоном, но продолжая иронично улыбаться.
– И это – справедливо?
– Вполне, – сказал Грудинин, падая
