Конечно, русский язык не был для него родным, знал он его не в совершенстве, особенно по части письма. Но нет свидетельств, что после смерти от Мессинга сохранились хотя бы крохотные записки, написанные Мессингом на родном идише или на немецком. Лучше всего Вольф Григорьевич владел именно этими языками. Однако поскольку в светской школе он никогда не учился, с немецким письменным у него наверняка были трудности. В СССР идиш фактически уже к концу 40-х годов XX века превратился в мертвый язык, и писать на нем Мессингу просто не было никакой необходимости. Нет также ни одной более или менее подробной и уж тем более приближающейся к стенографической, записи сеанса Мессинга. У нас нет документов о времени и месте рождения Вольфа Григорьевича, поэтому свои суждения на этот счет мы можем строить только с его слов.
Точно так же о жизни Мессинга в Польше мы знаем практически только из его мемуаров, а также из единственной цитируемой там посвященной ему статьи из неназванной польской провинциальной газеты.
Биография Мессинга в годы Великой Отечественной войны также имеет весьма скудные документальные источники. Это – не датированная телеграмма Сталина Мессингу с благодарностью за взнос на постройку боевого истребителя и статья Героя Советского Союза Константина Ковалева, воевавшего на самолете, построенном на средства Мессинга и рассказывающего о встрече с Вольфом Григорьевичем. Она опубликована в газете «Летчик Балтики» от 22 мая 1944 года.
Послевоенные годы жизни и творчества Мессинга также небогаты источниками. Это – несколько бухгалтерских документов, связанных с его концертными выступлениями, а также воспоминания ряда зрителей, присутствовавших на его сеансах. Не сохранился архив Мессинга, да и по свидетельству лиц, с этим архивом знакомых, там не было рукописей мага и чародея, а главным образом были письма к нему, заключавшие в себе благодарности за сеансы психологических опытов, восхищение талантом Мессина и просьбы помочь в лечении тех или иных болезней. Кроме мемуаров, в том виде, в каком мы их знаем, фактически написанных литзаписчиком Михаилом Хвастуновым, пусть и на основе бесед с мемуаристом, Вольф Мессинг не оставил нам ничего о своей жизни и своем уникальном даре. После его смерти не осталось ни родных, ни близких ему людей. Зато остались многочисленные легенды, передающиеся из уст в уста, из поколения в поколение его многочисленными поклонниками и немногочисленными недоброжелателями.
В этой книге я не ставлю себе задачу реконструировать подлинную биографию Мессинга. В настоящий момент эту задачу решить невозможно, и трудно сказать, будет ли это возможно когда-нибудь в будущем. Наверное, Мессинг навсегда останется фигурой загадочной и многоликой, в которой каждый отражает собственные представления о сверхъестественном и непознанном. Мы же постараемся лишь попытаться понять, каким человеком был Мессинг, о чем он думал, что переживал, как относился к своему дару, наконец,
