style="font-size:15px;"> – Ну… – не утерпел офицер. – Что скажешь, голубчик?
Приказчик не спеша, спрятал линзу в карман и затянул:
– Вы не расстраивайтесь, господин военный, камушек ваш не фальшивый, но и цены не большой. Порченый камушек местами и для продажи требует серьезной огранки. Даже и не знаю, кто и купить-то захочет…
В предприятии Грехова было одно слабое место. Он не знал истинной цены драгоценностей, но был уверен, у Натальи Александровны не могло быть дешёвых украшений.
– Халдей! – Возмутился корнетик. – Ты мне дурочку не вкручивай. Сей камень, я у графа Самойловича в карты выиграл. У графов, репа ты пареная, плохих бриллиантов в жизни не водилось!
– Я же, господин офицер, против вас мнения не держу. Вы изволили испросить оценку сделать, так со всем почтением могу сообщить: за бриллиантик от силы рублей триста кто даст и то, ежели с пачпортом сделку делать…
– Башибузук! Где же я на милость пачпорт возьму, ежели у меня третьи сутки на руках две дамочки облегчённого поведения. Вот ныне в нумера едем, а денег-то, дружок, ф-ь-ю-ть! На какие шиши я, харя твоя протокольная, шампанское и розы покупать должен?
– Ну, барин, я не знаю. А ежели околоточный про сделку пронюхает…. он же меня в холодную сволочёт…
– Дурак ты, братец! Если ты не скажешь, как он про наши дела прознает?
– Боязно. Вот ежели Ваша милость за страх полтораста рублей скинете…
– Чёрт с тобой! Некогда мне с тобой турусы разводить. Дамочки-то, смотри, заскучали и лихач застоялся. Давай деньги!
Приказчик, не веря в свой нечаянный фарт, мелким бесом метнулся в хозяйский кабинет. Достал из сейфа немецкой породы 150 ассигнациями и вручил их офицеру.
Корнет небрежно сунул кредитные билеты в карман мундира и, неожиданно твёрдой походкой, покинул ювелирную лавку «Легран и партнёры. Колониальные товары». Эту особенность памятливый приказчик выложит начальнику сыскного отделения немного позже, когда по следам «таинственного корнета» кинутся десятки лучших филеров столицы.
Глава третья
Витюша Грехов в шёлковом китайском халате принимал утрешний кофий в нумере трактира «Демута» на Мойке, и внимательно вчитывался в строки долгожданного письма от девицы Марины Бирюковой-Унгерт.
Строгие, каллиграфические, безупречные буквы сливались в красивую вязь слов и предложений:
«Милостивый сударь, Виталий Игнатович! Будучи офицером, Вам грешно должно быть шутить над несчастной девушкой. Ваши дерзкие сердечные признания наносят глубокие душевные раны благочестивой воспитаннице Смольного института.
Покорно прошу Вас, для любовных романтических приключений избрать другую кандидатку, которая не будет принимать серьёзно Ваши шутки близко к сердцу.
Мадмуазель Марина Бирюкова-Унгерт»
Витюша с довольной миной лица бросил письмецо от мадмуазель Марины на поднос с кофейником. Не удержал прилива радости в себе, вскочил со стула и сбацал пару коленцев
