многозначительно улыбнулась она.
Поцелуй Джона показался Маргарите таким знакомым… Перед глазами всё поплыло – девушка хотела опереться о перила лестницы, что вела на второй этаж, но Джон поддержал её под руку, она лишь отвела взгляд – посмотреть ему в глаза было невыносимо. Откровенность его чувств причиняла ей боль, ибо сейчас она на могла на них ответить в той мере, в какой он того заслуживал.
Как дотошный археолог, она старалась аккуратно извлечь из глубин своей памяти, как усердный рыболов, старалась она выловить из туманных отголосков прошлых ощущений своё истинное я, свои истинные чувства, но они пока что лишь робкими ростками только начинали прорастать в её сердце.
– А мы чего ждём, милый? – Даниэлла запечатала губы молодого хирурга поцелуем. Ева взяла Питера за руку: – Przyjaciele, a w tym domu jestem jeszcze ŕěĺëŕ?9
Маргарита изо всех сил старалась вернуться к прежней жизни, но что-то неуловимое надломилось в ней, и она уже не могла быть самой собой. Далеко не все пробелы в памяти восстановились, но друзья окружили её такой нежностью и заботой, за что девушка была им бесконечно благодарна. В особенности Джону – ему пришлось тяжлее всех, но он не бросил её, оставаясь рядом, не давил, продолжая ждать, когда она сможет принять его чувства. Только у неё пока все не получалось – пока она не смогла разобраться даже в себе.
Приступы головной боли усилились, и никогда ещё прежде с ней не случалось такого, чтобы картины зловещих видений приходили вот так – посредине белого дня, во время, когда она находится на лекции и ей нужно сосредоточиться на занятиях, и были до панической дрожи и мурашек на кончиках пальцев реальными и пугающими.
Август 1572 года
В то лето в Париже стояла сильная жара. Было невероятно душно, сам воздух казался тяжёлым, от запахов человеческих тел, пота, резких парфюмов и нечистот, смешивавшихся в удушающий коктейль.
В тяжёлом расшитом платье алого цвета с воротником под горло, Маргарите было трудно дышать, голова кружилась, казалось, ещё чуть-чуть, и она упадёт в обморок. Бледная, что ещё более оттенялось её тёмными волосами и тёмными глазами, она стояла, преклонив колени, на паперти собора Нотр Дам10. Огромный шлейф её платья всей своей тяжестью давил на хрупкие плечи. Маргарита ни разу даже не взглянула на своего будущего мужа, коленопреклонённо стоявшего рядом. Господь свидетель – ей его навязали, она его совсем не знает, да и хочет ли узнать? Но, она – Валуа, она исполнит волю семьи и свой долг перед страной, но, продолжит жить так же, как и жила – в её жизни ничего не изменится. Сейчас ей хотелось только скинуть душившие её одежды и забыться в объятиях возлюбленного Генриха де Гиза.
– Генрих де Бурбон, король Наваррский, согласен ли ты взять в жёны Маргариту де Валуа? – Королеве Екатерине стоило огромных усилий уговорить кардинала Шарля де Бурбона11 поженить пару.
– Согласен, – голос жениха
В этом доме ещё есть омела? – пол.
поскольку новобрачные принадлежали к разным конфессиям, венчание происходило не внутри собора
единственного католика в семье Бурбонов
