стал таким немногословным. Таким холодным.
– Эй, это ведь твоя последняя ночь здесь, да? Ты улетаешь утром? – спросила я, стараясь не выдавать свою боль.
– Ага.
– Ты уверен, что не хочешь побыть здесь немного дольше? Я могу о тебе позаботиться. Только представь… – Я улыбнулась, подошла к нему и положила руки ему на плечи: – Завтрак в постель, массаж, объятия – в любой нужный и ненужный момент.
Я провела пальцами по его коже, и он одарил меня усталой, натянутой улыбкой:
– Я бы хотел, но нужно возвращаться к работе. Мой менеджер уже выносит мне мозг из-за того, что мы опаздываем со сроками.
Меня переполняло разочарование, но я изо всех сил старалась этого не показывать. Он через многое прошел. Не стоило заставлять его чувствовать вину еще и за то, что я буду скучать.
– Хорошо, ничего страшного.
Он одарил меня еще одной улыбкой, на этот раз чуть более искренней.
– Я хотел бы остаться на ночь, но, думаю, после сегодняшнего дня мне стоит побыть с мамой.
– Я понимаю, понимаю. Она нуждается в тебе, а ты нуждаешься в ней. Не беспокойся, езжай.
Он притянул меня к себе, чтобы обнять, и я крепко к нему прижалась.
– Спасибо тебе за все, Шей. Ты делаешь все возможное.
Я прислонилась головой к его груди:
– Как твое сердце?
Он не ответил, просто наклонился и поцеловал меня в лоб.
– Мне пора идти. Не беспокойся обо мне.
– Ты знаешь, что я все равно буду.
– Но все-таки попробуй. – Он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. – Я люблю тебя – дважды.
– Я люблю тебя дважды, – эхом повторила я, не отрываясь от его губ. – Лэнд?
– Да?
– Не дай своим мыслям нас разлучить. Я всегда буду рядом, в любую минуту, когда это тебе понадобится. Всегда.
Мы попрощались, и я наблюдала из-за угла, как он садится в машину и уезжает. Меня охватило волнение. Он уехал с беспокойным разумом и тяжелым сердцем, и я понятия не имела, найдет ли он дорогу обратно. На днях мы говорили о нашем будущем, о сокращении пропасти между нами, но сейчас я чувствовала, что эта пропасть снова увеличилась.
И мысль о том, что Лэндон снова от меня отдалился – как физически, так и духовно, – разбивала мне сердце.
Глава 7
Когда я вошел в кабинет доктора Смит, она не закинула ноги на стол. Она не подбрасывала в воздухе мячик и не улыбалась своей глупой улыбкой. Она не попросила меня назвать три хорошие вещи, которые произошли за последние сорок восемь часов, и я был за это благодарен.
Мне нечего было сказать.
Она сидела и смотрела на меня так, словно хотела забраться мне в голову и понять, как сильно меня надломила смерть отца. Ответ: очень.
Раны оказались настолько глубоки, что больше всего мне хотелось притвориться, будто их не существует.
