и сама никогда не знаю, какой Анной мне предстоит быть.
Она сделала Сэлу знак снова дать ей самокрутку и затянулась опять, на этот раз глубже. Видимо, товар и впрямь был отменный, потому что подействовал моментально. Анна сбросила сандалии и игриво толкнула меня большими пальцами.
– Не знаю, как ты к нам добралась, но за руль тебе сегодня уже нельзя, – сообщил Сэл.
Но Анна только пожала плечами и зажмурилась:
– Тогда мне придется остаться у вас на ночь.
Сэл подмигнул мне:
– Да на здоровье!
Вдалеке послышался протяжный глухой раскат грома, и мы переглянулись, а потом посмотрели на небо, простершееся над нами на месте поднятой крыши. Ярко-голубое, но этот звук ни с чем не перепутаешь.
– И впрямь обещали дождь, – заметил Сэл.
Мы прислушались, и спустя несколько секунд звук повторился.
– Гроза еще в нескольких милях отсюда, – заметил брат.
А Анна произнесла, не сводя глаз с неба:
– Услышишь гром и вспомнишь обо мне,
Подумаешь: она грозы желала…
– Это ты сама сейчас сочинила? – поинтересовался Сэл, отняв от губ косяк.
– Боже, нет, конечно, – ответила она. – Это стихи Анны Ахматовой, русской поэтессы. Мне они всегда очень нравились.
Сэл снова выдохнул в небо струйку дыма.
– А я все больше по математической части, – сказал он.
Анна состроила гримаску:
– Слова куда гибче! Можно любую точку зрения отстоять, если подыщешь веские аргументы. А цифры все сплошь точные и безжизненные! На них под разными углами и не взглянешь!
– В этом-то и кроется их красота, – пояснил я. – Они неизменны.
– Стало быть, у вас все-таки есть кое-что общее, – заметила Анна, устроившись поудобнее – и поближе ко мне. – В жизни не встречала таких непохожих братьев. Вы правда родственники, а?
– Ну что за вопросы! – возмутился я.
Анна взяла меня за руку и положила ее себе на плечи.
– Ты бы видел вас обоих со стороны. Даже имена у вас совсем разные, как день и ночь!
– Меня называл папа, – рассказал я, стараясь не обращать внимания на оглушительный стук в груди. – Он хотел дать нам типично британские имена, но мама настояла на том, чтобы Сэла назвали именно так. Решила отдать дань итальянскому наследию папы. Кажется, сперва они сошлись на каком-то другом имени, но потом мама одна пошла за документами и поменяла имя на Сальваторе. Смелый поступок, сказать по правде.
– Думаю, он и не заметил, – сказал Сэл.
– Какое красивое имя, – проговорила Анна. – Сальваторе. Спаситель.
– Да уж, иронично, – отозвался Сэл и, потушив косяк, спрятал его в пакетик. – Ну ладно. Я бы еще с вами посидел, но не хочу мешать.
Анна сунула ладонь мне в карман, и волоски у меня на руках вздыбились.
– Анна, очень рад знакомству, – сказал Сэл, и они стукнулись кулаками
