Спрэга и успокаивает его всеми добрыми словами, которые только знает. Собака недовольно взвизгивает, когда мужчина задевает ужаленное ухо.
Два факта точно известны на данный момент: это дело рук я’храс, и способность, сводящая животных с ума, проклинает их с помощью фальшивого насекомого, которое оставляет на коже характерный ожог. Теперь же нужно выяснить логически исходящие из этого вопросы: кто приказал порабощённым совершить нападение на ферму и как именно выглядит данное насекомое. Проблема в том, что ни настоящей я’храс, которую можно было бы допросить, ни цельного образца жалящего насекомого, которого можно было бы изучить, на руках не имеется. Насколько известно, нет даже свидетелей, которые могли бы дать хоть немного ценной информации. Эти два растерявшихся пастуха уже сказали всё, что могли.
Полицейские усыпляют бедного пса транквилизатором, вдруг он всё ещё может проявлять агрессию, и велят свидетелям забирать его и возвращаться на ферму, чтобы не путались под ногами. А как в будущем выяснится из анализов крови, взятых Катей, это вещество ранее уже было в крови животного и вкалывать его повторно было крайне нежелательно. Очень хорошо, что Райт с Остином приложили все усилия, чтобы доставить Спрэга к приехавшему ветеринару как можно скорее.
Но что же сейчас происходит с теми четырьмя спасителями коров? Среди пронзительного воя они услыхали один наиболее душераздирающий. То была корова, готовящаяся рожать, она была очень напугана и потому бежала подальше, ища безопасное место. Нельзя было бросать её вот так, но, к сожалению, поспеть за ней не удалось. Когда мужчины прибыли на место, она уже лежала мёртвой с разорванным брюхом, а телёнок уже куда-то отполз, прячась в пышных зарослях папоротника.
И ежу понятно, что телёнок не мог родиться так скоро сам, да ещё и причинив матери такие чудовищные увечья – ему кто-то помог. Кто-то, кто попытался оттащить его подальше и спрятаться, но не успел, так как ноша тяжела, да и подоспевшие мужчины попросту спугнули участника заговора. Больше это нельзя назвать ни жестокой шуткой, ни страшным розыгрышем. Корова мертва! Убийство ценного животного, кормилицы, нельзя считать каким-то административным правонарушением – это уже крайне серьёзно. Серьёзнее, чем просто напугать живность, заставив её разбежаться.
И пусть «больные рты» все стали металлическими фигурами, их настоящие имена почти невозможно разузнать, пусть у них нет документов, да и гражданами те больше не числятся, всё равно они заплатят за всё, что натворили. Пусть и не по закону, но через самосуд, ведь сама полиция никак не будет в это вмешиваться, ведь у тех больше нет цехов сознания. Я’храс ощутят на себе всю мощь гнева терпеливых и сострадающих людей, что надеялись сохранить хорошие отношения. Пускай сами сдаются властям раньше, чем до них доберутся рассерженные фермеры.
Один из мужчин прислоняется рукой к сосне и ощущает
