долго не протянет. Очень странная ситуация. Само по себе такое произойти не может – крысы не на столько умные. По ферме ползут слухи и волнения, что я'храс прикладывают к этому свои силы. Животные стали их марионетками и в любой момент могут выкинуть что-то необычное. Пока это считают мелкой порчей, неприятными шутками, которые, в прочем, вынудили обратиться за помощью в полицию. Но пришёл лишь участковый, осмотрел коровник и посоветовал не выгонять коров на выпас, а кормить прямо так. Советом пришлось на время пренебречь, чтобы починить ограждения и укрепить их железом. У этого решения оказались страшные последствия…
Чудесным солнечным деньком Герман наконец созрел прийти на ферму и ещё раз перед всеми извиниться. Просто для галочки. Чтобы иметь оправдание на будущее, да и ходить всюду тоже полезно для привлечения внимания…
Но все его игнорируют. Молчат, будто даже не слышат. Говорят, что очень заняты, а от помощи отказываются. Он сталкивается с Миенэ, но девушка молча проходит мимо. Герман же пытается её остановить, но та лишь слегка меняет курс.
– Почему все начали меня игнорировать?
– Если собрался жить, будто в мире ты один, то ты и останешься один, – печально говорит Миенэ, уходя прочь по своим делам, даже не взглянув на героя.
– Сука.
– Что? – девушка останавливается на полпути и оборачивается.
– В тот день я сказал «сука», и ты тоже сука, раз обвиняешь меня, не разобравшись!
– Что… за что ты так?
– Я ведь пытался уйти как положено, но вы сами не дали.
– Думаешь, что оставить записку – это так ответственно?
– Так ты знаешь про её существование? Как быстро вы её нашли? Или искали меня где угодно, только не в собственной комнате?
Миенэ поджимает губы, отворачивается и начинает нервно дёргать ногой.
– Так меня никто не искал по всем лесам?
– Конечно нет. Мы просто решили тебя проучить.
– Но выкинуть меня с общежития – это уже перебор!
– Но ты в любом случае сбежал. Ты обязан был разговаривать с директором лично, чтобы получить разрешение. Ты всех подставил, мы чуть не вызвали полицию. Тогда сразу приехали бы журналисты и твоя мать начала бы таскать нас всех по судам за то, что мы якобы сами опорочили репутацию твоей семьи, выдав твою незрелость, эгоизм и невоспитанность. А если бы ты действительно попал в лапы преступников и пострадал, то директор бы потерял работу и, возможно, сел в тюрьму.
– Ты сейчас просто сочиняешь.
– Я ничего не сочиняю.
– Знаешь, что? Плевать! Мне не нужна ваша практика.
Герман отмахивается и Миенэ замечает пластыри на его пальцах.
– Что у тебя с пальцами? Ты обращался к медику?
– Просто порезался.
– Ты хотя бы обработал раны?
– Мне было нечем.
– Ты
