на любые условия, которые он мне поставил под угрозой нашего расставания. Тем более что это условие не было для меня большой проблемой. Я кивнула и обняла его, вдохнув запах эйфории. Он сам по себе действует на меня как наркотик.
Так что, даже если бы сейчас он не развлекался с богиней-тварью, я всё равно не позвонила ему. Хотя если бы он с ней не развлекался, то этой ситуации вообще не произошло. Он виноват во всём.
Я медленно иду, пробираясь сквозь танцующие оболочки, оставшиеся от людей. Я всё-таки не в лесу, куда бы я ни пошла, я дойду хотя бы до стены. Я оборачиваюсь на своего преследователя и понимаю, что его не было. У меня начались галлюцинации, это плохо. Надеюсь, что моё осознание про Диму и Аню тоже галлюцинация.
Я подхожу к чёрной, едва заметной двери, ведущей в подсобку – закулисье и офис дирекции клуба. Рядом с этой дверью есть кнопка звонка, как на обычных домофонах в подъездах жилых домов. Нажимаю на кнопку, опустив голову.
За шесть месяцев в этом франшизном островке ада я приблизилась к самой верхушке, к самому франчайзи. Моя подруга Кристина познакомила меня с ним. Он платит роялти остатками своей заблудшей души. Обычно я захожу в этот клуб через чёрный вход для стаффа. Охранник Костя открывает мне дверь. Я прохожу в офис, который на первый взгляд напоминает обычное административное помещение. Директор клуба – франчайзи дьявола, сидит в кожаном кресле перед компьютером. Ещё здесь сидят диджеи, голожопые танцовщицы гоу-гоу, заместитель директора и небольшая компания людей, не работающих здесь. При детальном рассмотрении можно увидеть карточки, испачканные в белом порошке. Открытые бутылки с «Кока-колой», но каждый из присутствующих знает, что там не просто кола. На кресле лежит пустая бутылка с прожжённой дыркой сбоку. Эти сорок квадратных метров собрали в себе концентрат зла. Я плюхаюсь на чёрный диван. Никто не обращает на меня внимания.
Я заперта в своём теле. Ноги отключены, как при эпидуральной анестезии. Моя речь несвязна. Руки могут выполнять только размашистые движения, а пальцы не хотят слушаться. Какое-то из принятых мной веществ, отдельно или все вместе взятые, тормозит мои двигательные функции, вызвав тотальную миорелаксацию. Угнетение двигательных и когнитивных функций. Следующий этап – угнетение дыхания. Дело плохо, повторюсь. Я заперта в этом теле. Медленно моргаю и периодически делаю глотательные движения, чтобы хоть на мгновение перестать чувствовать эту раздирающую сухость во рту. Я под дулом пистолета не глотну ни капли жидкости в этом офисе.
Мой чёрный диван стоит по диагонали от входной двери в офис. Я не закрыла за собой дверь и в небольшую щель могу видеть лестницу, ведущую на танцпол. На меня по-прежнему никто не обращает внимания. Если я здесь умру, они заметят это только к утру. Моё тело вынесут на парковку у клуба и только потом вызовут скорую помощь и милицию. Они скажут, что я не заходила в клуб. Это первое правило всех ночных клубов. Будьте уверены, оно работает
