style="font-size:15px;"> – Ты слышишь меня? – Она подошла, шурша своим длинным многослойным платьем.
– Я видел его, Ирен, – сказал Фабьен, – он опять приходил.
– Сколько раз тебе говорить, что это не он, – рассердилась мадам Лоран. – Не он, понимаешь ты или нет?
Фабьен понимал, но ничего не мог с собой поделать.
– Когда же это всё закончится, – вздохнул он.
– У него ничего не выйдет, – сказала Ирен. – Вот попомнишь мои слова.
– Чччч, тише! Он может услышать…
– Ну и пусть, пусть слышит! Мне всё равно! – кричала она. – Ты всегда был тюфяком, Фабьен, ты не смог постоять за нас, и мы все…
– Ты обещала не на-по-ми-нать мне, – он схватился за голову и закрыл уши, – ты обещала больше не говорить мне об этом!
– Обещала, ну и что? Что ты мне сделаешь, а? Разобьёшь мои стаканы?
– Не кричи, по-жа-луй-ста, – трясся он, – не кричи…
– Ты трус, Фабьен, чёртов трус, и всегда им был; если б не ты, ничего не случилось бы! Ничего не случилось бы с Жоэлем, ничего не случилось бы с нами…
– Страх – это не порок, Ирен, это проклятие! Моё проклятие! – Он стучал кулаком по груди.
– Ради бога, Фабьен, к чему этот дешёвый спектакль? Иди лучше столы протирать, нечего здесь ныть!
Фабьен медленным шаркающим шагом поплёлся к барной стойке, взял тряпку, плюнул на неё и пошёл к столам.
– А я тебе говорю, что видел его, – опять заворчал он. – Я не понимаю, почему ты его не видишь, он же был здесь под тем столом, позвал меня, а потом убежал…
Ирен делала вид, что не слышит.
– Почему он приходит только ко мне? – не унимался Фабьен; подбородок его задрожал, глаза раскраснелись. – Почему ты не видишь его, Ирен? Или видишь, но делаешь вид, что не видишь…
– Я ещё не сошла с ума, Фабьен. Хватит нам и одного сумасшедшего!
– Кого? – не понял он.
– Тебя, кого же ещё… – Ирен приложила палец к губам и прислушалась. – Тихо, Ребекка идёт.
Оба они замолчали.
По лестнице спускалась Ребекка.
– Бедная девочка, – сказал Фабьен.
– Нечего её жалеть, – шикнула на него Ирен.
– Вот чтобы так, каждый раз… у меня бы точно духу не хватило.
– Вот в этом ты прав, Фабьен: у тебя точно ничего не хватило бы, ты же тюфяк… Хорошо, что Бекки не твоя дочь.
– Чего ж тут хорошего – каждую неделю такое…
– Тише ты! – шикнула она на него, когда девушка подошла поближе.
– Может, ей всё же сказать? – перешёл он на шёпот.
– И как ты ей скажешь, что ты ей скажешь? Совсем из ума выжил? – шипела на мужа мадам Лоран.
Взгляд девушки был растерянный, улыбка еле касалась кончиков губ; она зябко смотрела по сторонам, будто вспоминая что-то.
– Мама, – обратилась она к Ирен, – почему на мне опять новое платье? – Она разглядывала тонкую шелковистую ткань в мелкий цветок.
– Так
